Библиотечная сказка (СИ)

— На семь частей. За это пришлось дорого заплатить. Но теперь я надежно защищен от покушений и практически бессмертен…

— Я не пожелала бы бессмертия такой ценой…

— Ну да, ты всегда была непогрешима.

Немного помолчали.

— Перейдем к делу, — заговорил Волан-де-Морт, стоя у окна. — Ситуация изменилась. Теперь я у руля. Нина у меня. Темная магия, которая тебе претит, помогла мне спасти нашу дочь.

— Если бы я не потеряла волшебную палочку, то сама спасла бы Нину. Что ты собираешься делать, Том? Устроить бойню? Настроить Нину против мира, в котором она жила больше тридцати лет?..

— Наказать всех, виновных в ее мытарствах, — Темный Лорд скрестил руки на груди. — Сейчас Белла разбирается с авторами гадких пасквилей в этом, как его… интарноте, а я намерен снять с нашей дочери незаслуженное клеймо преступницы…

— Которое она получила благодаря твоим слугам.

— Они уже наказаны. А теперь Нина должна узнать своего отца и его мир, и сделать выбор, что ей ближе — мир ее предков, или эта грязная магловская помойка…

*

Смеясь над наивными попытками маглов сохранить анонимность в "интернете" при помощи вымышленных имен, Беллатриса без устали трансгрессировала из одного конца страны в другой. Одного за другим колдунья карала авторов оскорбительных посланий в адрес дочери Повелителя. Как она и ожидала, людишки, прикрывающиеся чужими именами для брани и угроз, на поверку оказывались трусливыми ничтожествами. Как только они понимали, что это не розыгрыш и им придется отвечать, они содрогались от страха.

Первым Беллатриса нашла парня, который любил смаковать детали расправы над наемницами-снайпершами в военное время.

— Любишь воевать с женщинами? — приземлилась у него на пути колдунья и нацелила волшебную палочку. — Давай повоюем?

— Да пошла ты…, ролевичка…, упоротая! — огрызнулся краснолицый детина, выронив баночку пива.

Беллатриса взмахнула палочкой:

— Левикорпус! Круцио!

От истошного вопля повисшего в воздухе парня содрогнулась вся окраина Люберцев. Беллатриса, стиснув зубы, держала палочку, нацеленную ему в живот. Ее черные с проседью волосы взметнулись, глаза горели, высокая грудь в вырезе платья гневно вздымалась.

— Ты любил истязать женщин? — спросила она. — Ты гордишься этими воспоминаниями? А каково испытать это же на себе? Круцио! Каково быть беспомощным в руках у врага и не знать, что он тебе сделает, магловское отродье? Круцио!!!

Беллатриса с размаху бросила верзилу на обочину, прямо в кучу отбросов, высыпавшихся из переполненного контейнера. Подвывая, он сполз к подножью "ароматной" кучи, потеряв дар речи от ужаса. Смуглая женщина с отвращением смотрела на него.

— Больше ты никогда не поднимешь руку на женщину! — воскликнула она. — И не сможешь даже писать гнусности! — женщина еще раз повела волшебной палочкой, и руки парня обмякли, лишившись всех костей.

Беллатриса перенеслась в Иркутск, где превратила в собачью морду лицо девушки, насмехавшейся над внешностью Нины. В Воронеже волшебницы украсила витыми бараньими рогами голову мужчины, пишущего оскорбления и угрозы. В Ростове Белла превратила в свиной пятачок нос еще одного "активиста". В Воркуте она преобразила в козлоногого сатира пенсионера, который злорадно строчил, что армия — не женское дело, и если Нина сама "поперлась куда не звали", надо ее показательно наказать, чтобы другие женщины помнили свое место. В Екатеринбурге Беллатриса вырастила ослиные уши парню, который соглашался с этими сентенциями. В Кемерове она разыскала мужчину, который любил повторять: "Все, меньше двадцаточки ей не дадут, пока она будет шить рукавицы, я построю загородный дом, выплачу кредит, выращу детей с любимой женой и буду ждать внуков, а эта психопатка выйдет никому не нужной старухой!". Белла разнесла почти достроенный дом, сожгла машину "тролля", а его самого украсила обильными безобразными бородавками, и хохотала до изнеможения, любуясь результатами.

Свидетелям обвинения пришлось не лучше. Рыбья чешуя, собачья шерсть, лягушачья зелень и прыщи, образующие на лице слова "Лжец" или "Лгунья" сыпались налево и направо. Популярному оратору, публично заявившему, что бы он мечтал сделать с "террористкой Самойловой", Белла "подарила" такое заикание, что он не мог связать даже двух слов. Журналисту, написавшему пространную статью о, якобы, позерстве, неуравновешенности и посредственных способностях Нины с намеками на комплексы и безотцовщину, Лестрейндж превратила лицо в маску клоуна. За полдня Беллатриса проделала колоссальную работу, но вместо усталости чувствовала приятное возбуждение. Карая этих маглов, она мстила и за свои мытарства в Азкабане, издевательства дементоров, за Родольфуса и Рабастана и за презрение общества с подачи Фаджа и Дамблдора…

*

— Какое-то время Нине придется провести в имении моих верных соратников, — Волан-де-Морт прошелся по комнате, вернулся к окну и поморщился от бензиновых паров с проспекта. — Пока с нее не снимут обвинения…

— Теперь это вопрос ближайшего времени…