Библиотека

– Трупный запах почти не выветривается. Когда ваш "именинник" протухнет, соседи обратятся в милицию, но будет поздно.

– "Именинник"?

– Профессиональный жаргон. Не обращайте внимания. Давайте сделаем так: мы все-таки навестим вашу квартиру, посмотрим, что к чему, затем вы напишете, как все было, запечаете свое письменное признание в конверт и бросите в почтовый ящик. А потом поезжайте на все четыре стороны. У вас будут ровно сутки форы, и я обещаю, что не стану преследовать вас. Не стану закрывать вокзалы и выезды из города, словом, буду бездействовать.

– Хороший вариант, – усмехнулся Пинт. – Только почему вам так не терпится попасть в мою квартиру? Я ведь могу все написать и без вас?

Стратонов покачал головой.

– Я помогу вам сделать это правильно. Понимаете, о чем я говорю?

– Попытка оправдаться?

– Конечно.

– Евгений… – Пинт помедлил. – Вы… не обманете меня?

– Здесь, – Стратонов осторожно… медленно ткнул пальцем в подмышку. – Лежит пистолет. Я обещаю, что не буду делать попыток достать его.

Пинт долго смотрел ему в глаза. Затем решился.

– Я вам верю. Пойдемте.

* * *

Дом Пинта был совсем недалеко. Они шли, поминутно оглядываясь друг на друга. Направление, в котором они шли, показалось Стратонову смутно знакомым; через минуту или около того он понял, почему ему так кажется.

В своем заявлении о пропаже Майи Пинт указал ее адрес; видимо, название улицы улеглось в сознании Стратонова привычным зрительным образом; ну, а поскольку Оскар несколько раз упоминал о том, что он приходится пропавшей девушке соседом, вывод был очевиден.

Они повернули на нужную улицу, и Стратонов увидел, как оживился пес; теперь он слабо повиливал хвостом. "Значит, дом уже близко", – подумал он.

Пинт сошел с тротуара и направился к ближнему от дороги подъезду. Евгений заметил, как он напрягся, и это напряжение становилось все сильнее и сильнее, с каждым шагом.

– Ведите себя естественно, Оскар Карлович, – сказал он.

– Я и веду себя… естественно. Попробовали бы вы оказаться на моем месте, – ответил Пинт, и Стратонов подумал, что он абсолютно прав. Напряжение и мелкая дрожь – самое естественное поведение в сложившихся обстоятельствах.

Пинт открыл дверь подъезда и на мгновение замер на пороге, явно намереваясь пропустить Стратонова вперед. Однако Евгений счел подобную учтивость неуместной.

– Проходите, я за вами, – тихо сказал он.

Пинт пожал плечами и вошел. Он сразу стал подниматься наверх, перешагивая через две ступеньки.

Пес шел между ними, клацая по истертым бетонным ступеням тупыми когтями.

Пинт остановился перед самой невзрачной на втором этаже дверью и некоторое время стоял, прислушиваясь.

"Интересно, что он собирается услышать? Как труп поднялся на ноги и ходит, насвистывая, по квартире?".

– Открывайте, – шепнул Стратонов.

Пинт молча кивнул и достал из кармана джинсов плоский потемневший ключ.

Он воткнул ключ в замочную скважину и долго пытался повернуть его, но у него ничего не получалось. Лицо его приняло озабоченное выражение.

– В чем дело? – так же, шепотом, спросил Стратонов.

– Не знаю. Что-то не так.

Пинт нажал на дверную ручку, и она легко подалась. Дверь заскрипела и открылась.

Стратонов расстегнул пиджак и дернул подбородком – ну, что?

Пинт покачал головой и выставил перед собой руку, словно предупреждал Евгения от необдуманных поступков. Он перевел дыхание, тихо распахнул дверь и первым шагнул в полумрак крошечной прихожей.

Стратонов достал из кобуры пистолет, со смачным лязгом передернул затвор, досылая патрон в патронник, и согнув руку в локте, поднял ее на уровне головы.

Затем, повернувшись левым боком, он осторожно пошел вперед. Стратонов медленно продвигался вглубь тесной типовой квартиры, больше походившей на собачью конуру.

Миновав прихожую, он увидел странную картину. Небольшая, с низким потолком, комната, и посередине ее – застывший на месте Пинт.

Это выглядело так, словно кто-то прибил его к полу огромными гвоздями.

Оскар стоял, подняв плечи и разведя руки. Вся его поза говорила одно – "как это может быть?".

Евгений огляделся. Допотопный шкаф, продавленный незастеленный диван, колченогий стол…

И больше – ничего. Никакого трупа.

* * *

– Пойдем ко мне, в комнату, – прошептал Пашка.

Юля с трудом отстранилась от него и помотала головой.

– Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас… Это… Пусть это случится не так.

– Да какая разница, как это случится?! – вскричал он. – По-моему, главное – чтобы это случилось! Хотя бы здесь и сейчас!

– Почему ты думаешь, что я такая? – с грустью спросила Юля.

Она словно раздвоилась и даже растроилась. Одна, ковельская и бесшабашная Юля, говорила: "Да какого черта? Какая разница, как это будет? Ужин при свечах, или дискотека с глупыми огнями, или темная лестница нежилого подъезда, – в чем смысл? Смысл только в том, чтобы…".