Библиотека мировой литературы для детей, том 36

— Неужели это та свобода, которую мы несем рабам, та дисциплина, при помощи которой мы стараемся стать людьми, достойными отнятых у нас прав? Это ли благородные поступки, которыми мы привлечем к себе расположение итальянцев, это ли добродетель, пример которой мы должны показывать? Разве вам мало того, что против нас — величие и могущество римского имени, вы еще желаете, чтобы на вас обрушились проклятия и месть всех народов Италии? Видно, вам мало той печальной славы, которую создали нам наши угнетатели, — она идет впереди нас и поддерживает утвердившееся с их легкой руки мнение, что мы — варвары, грабители и самые подлые люди! Всего этого вам мало, и, вместо того чтобы славными деяниями, строжайшей дисциплиной, образцовым поведением опровергнуть клевету, жертвой которой мы являемся, вы хотите подкрепить ее и еще усилить мерзким поведением, позорными и подлыми поступками!..

Все в Италии глядят на нас с опаской, подозрительно, недоверчиво; кто нам не явный враг, уж, наверное, и не друг; наше святое дело и знамя, за которое мы сражаемся, самое высокое из всех когда-либо развевавшихся под солнцем на полях сражений от края и до края полуострова, не пользуются никакой симпатией. Чтобы завоевать расположение к себе, у нас есть только одно средство: дисциплина.

Железная дисциплина — это непроницаемая и непобедимая броня римских легионов; они не сильнее и не храбрее всех солдат на свете, — существуют народы, не уступающие им ни в отваге, ни в силе, но среди всех армий нет более дисциплинированной, чем римская, и вот почему римляне побеждают всегда своих врагов.

Не помогут вам ни необычайная сила ваших мускулов, ни ваше беспримерное мужество, если вы не изучите и не примените на деле римскую дисциплину. Как переняли вы от римлян их боевой порядок, так должны вы перенять и дисциплину.

Если вы хотите, чтобы я был вашим вождем, я требую от вас умения повиноваться, быть сдержанными и умеренными, потому что сила войска — в порядке, в повиновении, в сдержанности. Каждый должен поклясться своими богами, и все вы должны поклясться мне своей честью, что с этого часа никогда не совершите даже самого незначительного проступка, никогда не дадите мне основания упрекнуть вас в распущенности и неподчинении.

Для обеспечения победы необходимо, чтобы я нашел в себе силу поступать подобно консулу Манлию Торквату, который приказал сыну отрубить голову своему другу, ежели тот окажется виновным в малейшем нарушении установленных законов и порядков. Восхищенные историки рассказывают о римских легионах, что однажды они разбили лагерь возле яблони; когда же сняли палатки, оказалось, что с яблони не было сорвано ни одного плода. Я хочу, чтобы и о вас могли сказать то же самое! Лишь при этом условии мы будем достойны свободы, которой мы добиваемся, лишь при этом условии мы можем одержать победу над самым сильным и самым храбрым войском в мире.

Гул одобрения сопровождал пламенную речь Спартака. Гладиаторы были покорены грубоватой, но страстной и прочувствованной речью своего вождя; а когда он кончил говорить, долго не смолкали единодушные возгласы одобрения и рукоплескания.

Спартак вывел свою армию из Нолы и приказал разбить лагерь вблизи нее, на одном из холмов. Две когорты, которые он сменял ежедневно, стояли на страже у города. В Ноле он добыл большое количество оружия, лат, щитов и сложил их все в своем лагере, чтобы вооружить рабов и гладиаторов, стекавшихся под знамя восстания.

Близ Нолы Спартак провел больше двух месяцев, неустанно совершенствуя боевое мастерство своих солдат, число которых все возрастало и достигло восьми тысяч; вскоре он уже мог составить из них два легиона. Порядок и дисциплина, которые насаждал в своей армии доблестный фракиец, поражали жителей Кампаньи: их собственность и жизнь не подвергались никакой опасности, гладиаторы ничем и никогда не беспокоили их.

В Риме меж тем было решено отправить против взбунтовавшихся рабов и гладиаторов претора Публия Вариния с легионом, в большинстве своем состоявшем из добровольцев и молодых новобранцев, — ветераны и легионеры, уже испытанные в боевых походах, были посланы против Сертория и Митридата.

Но за несколько дней до выступления из Рима Публия Вариния с шеститысячным войском, к которому был присоединен отряд всадников численностью свыше трехсот копий, сформированный союзниками-италийцами, из Эпицинийского леса, расположенного между Сутри и Суэссой-Пометией, неподалеку от Аппиевой дороги, вечером вышло свыше двух тысяч человек; многие из них были вооружены чем попало: косами, трезубцами, топорами и серпами, а иные просто-напросто заостренными кольями, и лишь немногие имели копья и мечи.

Это были гладиаторы из школ Акциана, Юлия Рабеция и других римских ланист; по приказу, полученному от Крикса, они собрались поодиночке и, став под его команду, были разделены на четыре когорты и двадцать манипул. Теперь они двигались по направлению к Везувию, на соединение с легионами Спартака.