Библиотекарь рун [СИ]

— …! — прохрипел дядя фразу, в которой даже междометия и союзы были матерными. Я уже по-настоящему переживал, чтобы Тудора не хватил удар. Медики все сейчас сами на последнем издыхании.

— Тудор, успокойся! — рыкнул неожиданно мэтр.

Дядя откинулся на спинку кресла и попытался отдышаться. Ну виноват я, виноват. Вертелось что-то на краю сознания — но после боя и всей беготни потом — так и не всплыло. Да и что случится-то за несколько часов — они ж заинструктированы «по самое не хочу» — не показываться и не шевелиться. Память, сволочь, услужливо подкинула воспоминание с недоехавшим гонцом и неполученным докладом. Не память, а темная тварь, тьфу!

— Артон, твой «кот» еще силы сохранил немного? — уточнил уже абсолютно спокойным тоном Алтеус.

— Маур, слышишь меня? — потянулся я в сознании к своему приспешнику.

Из-за спинки моего кресла царственно выплыла белая, наглая, подслушивающая прямо здесь, сволочь!

— Сам такой! И меня еще не кормили! — добил меня котя. Теперь очередь задыхаться от возмущения дошла и до меня.

— Он бодр и полон сил! И сможет меня прикрыть, если что. Да и нечему уже случаться! — твердо постановил я.

— Тудор, — в успокаивающем режиме продолжил вещать мэтр, — Сейчас я, Артон и его боевой кот — найдем более менее свежих лошадей (Мауру, пожалуй, брать лошадь не будем), возьмем еще пару заводных (чтобы ты не волновался) и спокойно доедем до Мхов. Ночь лунная — спешить некуда. Отпустим знакомых Артона домой — лучше им ночью и передвигаться — поближе к лесам и рощам от дорог. А сами — «переночевать» останемся в деревне. К обеду вернемся.

Тудор просто махнул на нас рукой — мол валите, куда хотите, а еще лучше — сразу вслед за тварями в Тотваал! Ну, мы и махнули — до Мхов, а от них — по «ментальному пеленгу» от рогатого связиста — к рощице со спрятавшимися монстрами. Я уже и сам, наверное, напоминал монстра. Класса «зомби». Уже было все равно что делать — ехать, сражаться, спать.

— Мэтр Алтеус, это — Маркони, Маркони — это мэтр Алтеус. Прошу любить и жаловать и все такое! Маркони — вам надлежит, пока темно, добраться «домой». Все решилось благополучно для наших планов, — оттарабарил я в режиме автоматона, а потом вспомнил про прежнюю специфику общения и все-таки уточнил у рогатого, — Маркони, ты же на слух понимаешь человеческую речь?

— Да. Мы выдвигаемся, Иной-но-Знающий, — успокоил меня вождь костебоких, повернулся к своим псам и через пару мгновений мы остались одни.

— Не видел бы своим глазами — не поверил бы! Это же потрясающе! Такой прорыв в знаниях о темных тварях! Да что там прорыв — переворот! — восхищался Алтеус, а я банально испугался, что мэтр и вправду заставит сейчас нестись в Тотваал — двигать магическую науку к новым вершинам.

— Мэтр, предлагаю все-таки устроиться на ночлег. Завтра же — обязательно все обсудим! — осторожно предложил я.

Смутно помню, как мы заехали в деревню и свой выбор сеновала, приказ накормить Маура, а меня не беспокоить до полудня, даже если монстры из леса пойдут через нас — войной на морских змеев и кашалотов. Зашел в сенник и, упав лицом вниз в копну мгновенно отрубился.

***

Пробуждение было неоднозначным. С одной стороны, выходить из заботливой и мягкой тьмы не хотелось. С другой… А с другой стороны — ко мне прижималось горячее, упругое и белое бедро… я поднял глаза повыше… молодой женщины, которая сильными пальчиками разминала мне мои плечи и шею…

— Ваша милость, доброе утро! А правда, это Вы нас вчера всех спасли?..

Глава 18. Колхоз — дело добровольное

— Я вчера много, что делал, красавица, а ты кто? — пробормотал я спросонок. Раз лишили сна — от массажа я не откажусь. Особенно c такой массажисткой. А по мере прояснения зрения — сон быстро уходил. Красивый овал лица незнакомки, русые волосы с легкой рыжинкой, собранные под косынку на затылке — «открывали» образ. Голубые глаза с легким прищуром, выраженные скулы, четкая линия пухлых губ, аккуратный прямой носик — «раскрывали и дополняли». Похоже на «нашу» — «северянскую кровь», с добавкой местных, более мягких черт, думалось мне.

— Рада я, мельничиха Мхов, неужто не помните, Ваша милость? — и наклонилась ко мне ниже, пробегая пальчиками до верхних участков шейных мышц и открывая мне более откровенный вид на свою налитую молочно-белую грудь в глубоком вырезе сорочки. Лежать на животе становилось неудобно.

— Признаюсь, Рада, вчера был как авт… засыпал, в общем, на ходу. Не понимаю сейчас, как тебя мог не приметить!

— Да что меня примечать, милорд, скажете тоже, простую крестьянку-то… Да и темно было. Вы только бросили старосте коротко, что б Вам на сене постель устроили, так я сразу и предложила свой амбар. Чисто у меня и тихо тут… Еще говорили, чтоб до полудня не будить, а я все маялась — вдруг покушать не успеете с утра! А тут будто голос какой в голове — иди, мол. Да я и пошла. А у Вас вид такой усталый, вот я и решила… — замялась красавица.