Бич времен

В дверь постучали, и в комнату вошли двое: Гриша Белый, сосредоточенный и целеустремленный, и плотный здоровяк с гладким черепом, хмурый, бледный и расслабленно-высокомерный, в котором Иван и Тая узнали Лаэнтира Валетова.

— Здравствуйте, Лаэнтир! — обрадованно воскликнула девушка. — Как хорошо, что вы с нами!

Валетов равнодушно кивнул, не отвечая на приветствие, обвел глазами всех сидящих, нашел свободное кресло, сел и закрыл глаза. Присутствующие переглянулись, шокированные поведением новичка. Не удивились лишь Иван и Тая, знакомые с его манерами.

— Резерва не будет, — сказал Белый, разряжая обстановку. Подойдя к столу, он взял яблоко и с хрустом откусил. Сел возле Жданова, мельком глянув на Валетова. — Там прошелся гориллоид.

Все молча смотрели на него, понимая, что он говорит о гибели людей, предназначенных для формирования отряда.

— Где это произошло? — поинтересовался Костров.

Белый посмотрел на него, помедлил, откусил от яблока и проглотил, не жуя.

— Двадцать второй.

— Сколько их было?

— Шестеро.

— И все?..

— Погибли.

— Как это случилось?

— Да какая разница! — взорвался внезапно Гаспарян, страдальчески искривив лицо. — Как бы их ни убивали, они мертвы! — Сурен опомнился, виновато глянул на Ивашуру, потом на Белого, жующего яблоко с каменным лицом. — Извините…

— Что такое «гориллоид»? — тихо спросил Рузаев.

— Шестилапая гнусная тварь с головой змеи, — ответил Костров нехотя. — По сути — машина убийства, квазиживой организм.

— Ситуация ясна, ждать больше некого. — Павел Жданов встал, направился к двери. — Через час выступаем. Иван проинструктирует вас, как надевать кокосы, командовать инком костюма, оружием, как пользоваться рациями и аппаратурой НЗ. Пойдем двумя группами по пять человек в каждой. Одной буду руководить я, другой — кобра Белый. Разбейтесь на пятерки сами.

— Э-э, минуту, уважаемый, — остановил его Одинцов. — Вы не сказали, как держать связь со Стасом.

— Связь с инком Ствола будут поддерживать только командиры групп.

— Но ради безопасности группы эту связь необходимо было бы поддерживать всем. Во всяком случае, один из рядовых членов группы эту связь имеет.

— Он не рядовой член группы. — Жданов вышел, за ним выскользнул Белый.

Ивашура с некоторым удивлением оглядел застывшее лицо Одинцова.

— Что это с вами, Мартын Сергеевич? Они знают, что делают. Будет связь необходима, нам ее обеспечат.

— Волнуюсь, — вздохнул полковник, опуская голову и пряча стальной блеск в глазах.

Ивашура глянул на своих подчиненных.

— Какие будут предложения?

— Я бы отобрал в группу всех наших… — начал Гаспарян.

— Подожди, Сурен, — остановил его с досадой Иван. — Разумнее всего оставить сложившиеся группы, с минимальной перестановкой. Я и Тая останемся с Павлом, плюс Лаэнтир… если захочет. — Костров выжидательно посмотрел на бритоголового здоровяка, но тот не пошевелился. — Плюс кто-то из вас. Остальные пойдут с Белым.

— Тогда я тоже пойду с вами, — сказал Гаспарян. — Ваш Павел мне нравится больше.

— Ну и договорились. — Ивашура шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. — Ваня, инструктируй, начнем экипироваться.

Через час они выступили в поход, неотличимые друг от друга в своих зеркально-ртутных балахонах с конусовидными шишкастыми шлемами. Попрощались жестами возле колонны лифта — хрономембранной линии узловых переходов, проверили радиосвязь, и пятерка Белого первой исчезла за хрустальной дверью кабины.

Мелькнули бесшумные тени за стеклом, всплыли очереди мерцающих «мыльных пузырей», скользнули вверх, и дверь в кабину растаяла. Первым из пятерки Жданова в нее шагнул Лаэнтир Валетов, произнесший за все время подготовки лишь пару слов. Поколебавшись немного, Гаспарян вошел следом, стараясь выглядеть уверенным и твердым. Но даже попривыкшему к обстановке Ивану стало не по себе, когда дверь за ними закрылась и в наушниках раздался голос инка:

— Рекомендуемый шаг спуска — четыре хроноперехода. Псивеллинг обеспечен пассивно. Выход за шесть нулей.

И тотчас же странная тяжесть легла на плечи, придавив стоявших в коробе лифта, теплый ветер подул снизу вверх, будто люди стояли голыми на сквозняке, и непривычная дурнота затуманила сознание.

«Псивеллинг, псивеллинг, псивеллинг», — прозвенело в голове Ивана, которому стало нехорошо, как и всем, хотя он и привык уже к езде в лифте. Голова прояснилась, повеяло озоном и запахом мяты. Тяжесть улетучилась, тело стало легким, воздушным, невесомым. Затем наступила фаза торможения мембраны, которую все перенесли значительно легче, и дверь кабины растаяла. Окошко на панели показало букву М и цифры: «— 70 000 000».

— Мезозой, — сказал Иван со знанием дела и поддержал Таю под руку, выходя с ней в полутемный зал. — Мы здесь уже были. А где же наш авангард?

Из коридора, в глубине которого что-то мигало, ворочалось, шипело и звенело, донесся дробный цокот, и на пороге возник паук-конкистадор.