Билет на бумажный кораблик

Милка с восторгом поддержала идею. Мы с ней перебрали мой небогатый гардероб, Милке ничего не понравилось, она объявила, что я курица хохлатая и никогда в жизни не умела прилично одеться, схватила телефон, позвонила какой-то Земфире и попросила прислать «золотое платье с бантом». Я тут же завопила не своим голосом, Милка осуждающе посмотрела на меня, покрутила пальцем у виска и внесла коррективы:

– И еще черное положи. Да, то самое. Ничего, нашпилим что-нибудь. Спасибо, дорогая, тете Рае привет, и Витеньке, и Оле, и бабе Нине, и Симе с Вовкой… Ну что ты за дура за такая?!

Последнее относилось уже ко мне.

– Никуда я в золотом платье с бантом не пойду, – твердо сказала я. – Посмотрим, что там за черное.

Через час примчался мальчишка-цыганенок с двумя пакетами. В одной оказалась гора золотистой парчи, которую я, несмотря на стенания Милки, не стала даже разворачивать. Из второго пакета выпало черное платье с аккуратным вырезом и без рукавов. Оно мне понравилось гораздо больше, и, чтоб утешить Милку, я пообещала надеть бриллиантовые серьги, которые Милка тут же вынула из своих ушей, и кольцо с гранатом, оставшееся от бабки Ревекки. Гранат и бриллианты показались мне не лучшим сочетанием, но нервировать подругу на седьмом месяце беременности я не стала.

После обеда приехали с лекций бразильцы и застали меня за примеркой платья. Мануэл вытаращил глаза, расставил руки и издал трубный звук, выражая высшую степень восторга. Жозе уронил рюкзак с книгами, а Мария весело зааплодировала.

– У тебя праздник? – спросил Ману, непринужденно сгребая меня в охапку и сажая к себе на плечо.

– Пусти, платье порвешь! – вырвалась я. – Да! День рожденья у меня! Я вас всех в ресторан приглашаю, цыган слушать! Жозе, только не говори, что у тебя завтра зачет! Ничего слышать не хочу!

Жозе не сказал, что у него зачет. А Ману вдруг перестал улыбаться, и они, все трое, обменялись странными взглядами.

– Что такое? – испугалась я.

– Твой день рождения – сегодня? – переспросила Мария. – Сегодня?

– Да…

– День Йеманжи. Это…

Ману предостерегающе поднял руку, и Мария умолкла на полуслове.

– Да в чем дело? – заволновалась я. Но Ману уже снова начал скалить зубы:

– Ничего, ничего. В ресторан? Здорово!

В «Золотое колесо» мы прибыли к девяти часам. Цыганский ансамбль уже работал. Увидев в дверях меня и моих гостей, тетя Ванда на полуслове оборвала слезный романс, и цыгане хором грянули:

Выпьем мы за Сашу, Сашу дорогую,Свет еще не создал красавицу такую!!!

Посетителей в этот вечер было довольно много, и все смотрели на нас. Наверное, подумали, что прибыли какие-нибудь важные гости из посольства. Тринадцатилетняя Марита, улыбаясь во весь рот, подошла ко мне с бокалом шампанского на подносе. Я заколебалась: пить мне, после недели лечения, было нельзя. Но цыгане заголосили:

– Пей до дна, пей до дна, пей до дна!!!

Я осторожно глотнула – и через край бокала улыбнулась тете Ванде: вместо вина мне подали яблочный сок. Она заговорщически улыбнулась в ответ, меня с песней, как загулявшего купца, проводили от дверей в зал, и первым делом я увидела… Жигана, который сидел за столом в одиночестве и пил коньяк. Вот черт!

Жиган отсалютовал мне стаканом и жестом пригласил за свой стол. Отказываться не имело смысла. Я покосилась на Марию. Та стояла вся пунцовая и бурно дышала: грудь ее в низком декольте ходила ходуном. На ней сегодня было классическое платье цвета чайной розы с юбкой до колен, открывающее шею и прекрасно подчеркивающее фигуру. Волосы Мария подобрала в узел на затылке. Выглядело это все сногсшибательно.

– Мы можем уйти, – шепотом сказала я.

– Нет, – так же шепотом ответила она. И мы с ней в ногу зашагали к столику Жигана. За нами шли ребята.

– С днем рожденья, – довольно вежливо сказал Жиган, когда я приблизилась. Впрочем, сигареты изо рта не вынул. – Классно выглядишь.

– Спасибо, – буркнула я. Как всегда при виде Жигана, настроение испортилось. А когда я заметила, какими взглядами они обменялись с Марией, мне ощутимо стало плохо. Но ко мне подошел Ману, отодвинул для меня стул, усадил, налил сока, улыбнулся во весь рот, сверкнув зубами, – и меня немного отпустило. Напомнив себе, что Мария – взрослая женщина, почти мастер капоэйры и что тут находится ее брат, я решила все-таки провести хороший вечер.