Билет на ковер-вертолет

— Одно другому не помеха. Но если мы сейчас на Лизку наедем, работу потеряем. Ты пока не суетись, я раскину мозгами…

Маша внезапно замолчала. Наташа сначала смотрела на бывшую лучшую подругу, потом довольно сердито сказала:

— Суперски! Научила тебя Аня хорошему… Теперь понимаешь, как ловко она тебя дурила? Никаких контрольных в ящике стола директора не было, деньги несчастной Лилии Максимовны Анечка себе прибрала, да и у тебя «гонорар» приворовывала. Наконец-то сейчас поняла истину?

Маша подняла голову.

— Знаешь, Натка, — тоскливо сказала она, — лучше бы мне Аньку вообще было бы не знать.

Иванова пожала плечами:

— Я тебя предупреждала. Еще в школе. Но ты словно ослепла и оглохла! Меня ты отшвырнула, причем не один раз, за Анькой бегала. Теперь вот рыдаешь от обиды.

Маша обхватила руками голову.

— Натка! Мне так гадко!

— Что еще? — насторожилась Иванова. — Давай уж, выкладывай. Я, правда, на тебя здорово обиделась, только все равно считаю подругой. Хоть ты и предательница, да близкий человек!

Маша открыла сумочку и стала в ней рыться.

— Вот, — протянула она потом Наташе конверт, — спрячь.

— Что это?

— Там фото.

— Чьи?

— Ты этих людей не знаешь.

— Зачем же мне их снимки хранить? — недоумевала Наташа.

Левкина схватила подругу детства за запястье.

— Пока не могу тебе всего рассказать. Очень хочу Аньке отомстить. Я поняла, как она меня использовала раньше и что проделала сейчас. Аня меня за идиотку держит, но я не дура! Просто с детства приучена доверять людям и, если считаю человека другом, автоматически верю ему.

— Галкина тебя столько обманывала, — фыркнула Наташа, — но тем не менее ты за нее держалась, я же ни разу тебя не подвела, а как ты со мной поступила?

Маша заплакала.

— Прости, прости, прости…

— Ладно, — сменила гнев на милость Ната, — чего уж там. В отличие от Галкиной я не подлая.

Маша вытерла рукавом глаза.

— Ты кофточку испачкала, — заботливо указала на появившиеся на ткани черные пятна Наташа, — тушь размазала.

Но Левкина не обратила внимания на эти слова.

— Очень мне захотелось Аньке за все отомстить! — вдруг резко воскликнула Маша. — Впервые в жизни подобное чувство испытала и сначала с ним боролась. Это же неинтеллигентно — человеку вред от злости делать.

— Ну ты и дура! — всплеснула руками Наташа. Маша помотала головой:

— Да нет. Так живу. Просто сейчас хочу объяснить, отчего озлобилась. Очень тебе доверяю, иначе б никогда не принесла снимки. Спрячь их, это бомба под Аню, они ей дико нужны. Знаешь, совсем недавно, но до того, как я с ней поругалась, Аня рассказала мне невероятную вещь…

— Какую? — вздохнула Наташа. — Что может быть еще невероятнее?

Маша всхлипнула.

— Аня вдруг разоткровенничалась со мной, коньяку хлебнула…

— Так она еще и пьет! — возмутилась Наташа.

— Да ты послушай… — взмолилась Маша.

В общем, состоялся у двух подруг такой разговор.

Аня вдруг заявила:

— Ненавижу Ирку! Всю жизнь она меня пилит, грызет, поучает, а сама… Врала мне напропалую, якобы ее муж постоянно квасил, оттого она его бросила. Но на самом деле никакого мужа небось не имелось, а меня Ирка маленькой из детдома взяла!

— Врешь, — ахнула Маша.

— Не, правда. Я кое-какие документы нашла, — довольно спокойно сообщила Аня. — И еще фотки интересные. Понимаешь, мы раньше в другом районе жили, там у меня приятели имелись, отличные ребята. Но Ирке они не нравились, и она меня в квартире запирала, все орала: «Не смей с придурками дело иметь!» Только я убегала. А потом мы перебрались на новую квартиру. Денег не было, жили, честно говоря, просто в нищете. Ну да тебе это неинтересно. Короче говоря, наткнулась я на бумаги, а там и снимочки имелись. Вот эти. Ясно стало: я детдомовская. Очень мне эти фотки нужны, да дома держать стремно, спрячь их пока у себя. Ладно?

Аня замолчала.

— А дальше что? — полюбопытствовала Маша. — Ну, схороню я их…

Подруга пожала плечами:

— Пока ничего, а там посмотрим. Удочерили меня. Во сука Ирка!

— Что же плохого? — попыталась вразумить подругу Маша. — Тебя выбрали из сотен других, значит, полюбили. Я бы Иру, наоборот, сильней, чем родную, уважала.

— Много ты понимаешь! — с жаром воскликнула Аня. — Сама нищая, зачем же еще ребенка брала, а? Ладно, забудем тему. Ирка меня терпеть не может, я же вижу. И чем дальше, тем больше. Анекдот. Ну да я ей отомщу! Смотри не потеряй фотки, они очень для меня ценны…

Маша закончила рассказ и примолкла. Потом снова заговорила:

— Вот отчего, Натка, я тебе их принесла. Умоляю, спрячь!

Плохо понявшая, что к чему, Наташа кивнула и забрала конверт. Маша ушла, так и не попив чаю. Последние слова, сказанные Левкиной на пороге, прозвучали странно:

— Если я за снимками не вернусь, ты их сожги. Мало ли чего!

Я молча выслушала рассказ Наташи и уточнила:

— Вы их уничтожили?

— Фото? Пока нет.

— Можете мне показать?

Наташа встала, почти подбежала к батарее, расположенной отчего-то не у окна, а посередине стены, сунула руку за чугунную гармошку, вытащила белый прямоугольник и воскликнула: