Билет в никуда

Он был предоставлен самому себе. Проходя мимо шлюзовой камеры, Фрэнк услышал доносящиеся из лазарета голоса и предположил, что это Айла и Фэн. Он не спрашивал о судьбе Джерри. Возможно, Люси решила вышвырнуть его наружу тогда же, когда решила переговорить с «Ксеносистемами». Можно ли оставить его в живых? И держать в качестве пленника? Или вообще поверить ему и отпустить на свободу? Согласится ли сам Фрэнк делить кров с этим человеком? Однако парадокс заключался в том, что «Ксеносистемы» с самого начала предупредили его о том, что марсианская база станет для него тюрьмой. Сам Фрэнк был в ней заключенным номер один. И этот тип просто станет вторым.

Ну да, он ведь работал вместе с убийцами, ворами и извращенцами. Чем Джерри хуже их?

Вернувшись на кухню, Фрэнк нарезал зелень и перемешал салат. Неплохо было бы раздобыть масло, чтобы было чем заправлять салат, но для этого нужен пресс, чтобы выжимать масло из арахиса, а у Фрэнка все никак не доходили руки изготовить его. Поэтому ему пришлось бросить в миску два целых ореха, после чего он размешал в крахмальной воде из-под крупы мелко нарезанный острый перец и кинзу и полил ею готовое блюдо.

В какой-то момент Фрэнк заметил выжидающе застывшую в конце стола Люси.

– Долго ты здесь стоишь?

– Минут пять. Смотрю, как ты работаешь.

– Могла бы накрыть на стол.

– Могла бы. Но мне пришлось бы накрывать на четырех человек, а не на семерых, и это напомнило бы мне о том, до чего мы дошли. Мне нужно держаться. Но я живой человек, а это были мои товарищи и я вправе скорбеть по ним.

– Я вовсе не учу тебя, как жить дальше, Люси. Ты делаешь то, что считаешь нужным. Я просто хочу дать тебе совет.

– Ты делаешь это чересчур настойчиво, Фрэнк.

– Я только стараюсь сделать так, чтобы не умереть здесь. Только и всего. По крайней мере не прямо сейчас.

– Они ответили.

Сполоснув руки в раковине, Фрэнк за неимением кухонного полотенца вытер их о комбинезон.

– И что они сказали?

– Не хочешь сам посмотреть?

Они вернулись в центр связи. Люси предложила Фрэнку кресло. Тот сел и придвинулся ближе к экрану.

Какое-то время он молчал, просто впитывая то, чему, вероятно, предстояло стать его последним общением с «Ксеносистемами». Оно было очевидно не от Луизы. Большие шишки полностью взяли под контроль обмен информацией. Отодвинув кресло, Фрэнк задумался над тем, что ответить.

– Ну, что ты скажешь? Просто «идите к такой-то матери» или что-нибудь более основательное?

– Ты полагаешь, это хорошая мысль? Да, я признаю́, что была неправа. У «Ксеносистем» нет ни малейшего желания сотрудничать с нами, но вступать с ними в открытое противостояние?

– Ты ведь прекратишь с ними всякие сношения после того, как я отправлю ответ, да?

– Не вижу иного выхода, – подтвердила Люси. – Но слова о том, что «твоей первоочередной обязанностью является забота об имуществе «Ксеносистем» на поверхности Марса», и угроза предъявить иск правительству Соединенных Штатов о компенсации стоимости поврежденного и испорченного оборудования – тут все понятно. Просто чтобы я была в курсе, намереваешься ли ты… – она провела по тексту пальцем, – «не позволять третьей стороне совершать какие-либо действия против принадлежащего «Ксеносистемам» оборудования без предварительного согласования, что будет являться прямым нарушением Закона о космическом пространстве от 1967 года»?

– Нет, можешь об этом не беспокоиться.

– Потому что в противном случае я бы сослалась на Соглашение о взаимопомощи от 1968 года, формально относящееся только к государственным ведомствам, каковым является НАСА, однако в данных обстоятельствах «Ксеносистемы» будут обязаны оказать нам помощь.

– У них больше нет никаких рычагов воздействия на меня. Своему сыну я не смогу помочь, что бы ни произошло. Но я могу помочь тем, кто рядом со мной здесь, на Марсе.

Поставив руки на клавиатуру, Фрэнк начал набирать ответ.

– Расскажи мне о нем.

– Родился он со светлыми волосами. Я никак этого не ожидал. Со светлыми кудряшками. Затем они все выпали, после чего выросли прямые темные волосы, как у его матери. Он был хорошим ребенком. Спортивным. Я целыми часами сидел на скамейке в тренажерном зале и смотрел, как он занимается. Но все пошло наперекосяк, когда он был уже в старших классах школы. Связался с дурной компанией. Забросил спорт, начались гулянки. Сама знаешь. Наверное, в юности все через это проходят. Я и сам в свое время совершил те же ошибки, вот только я ограничился тем, что пару раз покурил «травку» да попробовал кое-какие таблетки. О чем я думал, черт возьми? Можно было бы найти массу других занятий. Но я просто потерялся. А сына я как любил, так и люблю. И буду любить до конца жизни.

– И он не знает, что ты здесь?

– А откуда он мог это узнать?

– «Ксеносистемы» поступили с тобой подло.

– О да, тут ничего не скажешь. – Фрэнк снова посмотрел на набранный текст. – Ну, как тебе это нравится?

Перегнувшись ему через плечо, Люси прочитала: