Билет в один конец

Фрэнк не заходил внутрь спускаемого аппарата с тех самых пор, как был наполнен воздухом жилой модуль. Внутри ничего не изменилось – как он вообще мог подумать, что там могло что-то измениться? – но только стало отвратительно грязно. Первый уровень был усеян пустыми упаковками из-под еды, обрывками фольги, смятыми пакетами и пылью. Пыли было очень много.

Прислонив запасную систему жизнеобеспечения к внутреннему люку шлюзовой камеры, Фрэнк открыл скафандр. В воздухе чувствовался какой-то запах. Даже когда здесь в тесноте жили восемь человек, воздушным фильтрам удавалось держать запахи под контролем; похоже, они не выдержали нагрузки. Фрэнк высунул голову в прохладный разреженный воздух. Запах был не слишком приятным. Примерно так пахнет в комнате подростка. В частности, так пахло в комнате его сына.

Полностью выбравшись из скафандра, Фрэнк двинулся вперед, перешагивая через завалы мусора. То, что не отлетало в сторону, хрустело под ногами. Все поверхности были покрыты толстой красной пленкой, одновременно маслянистой и шершавой. Фрэнк провел пальцем по экрану монитора и принюхался. Запах был резким и в то же время приторно-сладким.

Что-то привлекло внимание Фрэнка в груде мусора, и он присел на корточки. Это была упаковка из-под таблеток. Фрэнк ее поднял. Все крошечные ячейки были пустые и смятые. Перевернув упаковку, Фрэнк прочитал состав: гидрохлорид оксикодона, тридцать миллиграммов.

Это плохой знак.

Бросив упаковку на пол, Фрэнк пнул мусор ногой. Он увидел еще несколько пустых упаковок, и, наверное, осталось гораздо больше тех, которые он не увидел.

Фрэнк поднялся на следующий уровень. Здесь лежал матрас Брэка и его спальный мешок, расстегнутый и скомканный. Фрэнк полагал, что Брэк ночует на базе, в смотровом кабинете в лазарете. Вероятно, там он тоже ночевал, но, по всей видимости, бо́льшую часть ночей Брэк проводил в спускаемом аппарате. Вокруг спального мешка также был навален мусор: пакетики из-под еды, упаковки из-под таблеток, другой хлам, который Фрэнк не смог определить с первого взгляда.

Это была самая настоящая… свалка. Никакое другое слово не подходило. Брэк жил в грязи.

Фрэнк медленно огляделся вокруг, чувствуя, что он что-то упускает из вида.

Если не считать первые несколько дней, Брэк ни во что не вмешивался. Он приходил проверить, как продвигаются работы, убеждаясь в том, что заключенные – минус Алиса и Марси – со всем справляются. После чего уходил. А они работали. Собрали жилой модуль, оснастили его, подключили к энергопитанию, установили связное оборудование и даже нашли новые решения, решая проблемы, возникшие из-за недальновидности «Ксеносистем». Они работали непрестанно, столько, сколько позволяла система жизнеобеспечения скафандров, а когда работа переместилась внутрь, они стали работать внутри, до полного изнеможения. Передохнуть и снова за работу. Одни марсианские сутки за другими.

И Брэк им был совсем не нужен. Все знали, что делать. И делали это, сами, для себя, потому что в противном случае они бы умерли от голода. Припасы, доставленные спускаемым аппаратом, закончились бы задолго до завершения возведения базы: именно об этом предупреждала Алиса, и у Фрэнка не было никаких оснований ей не верить, даже сейчас.

Поэтому они сделали первоочередной задачей сборку теплицы, поскольку калорий катастрофически не хватало. Зеро, кем бы он ни был в остальном, в гидропонике разбирался как настоящий профессионал. И пусть рыба в качестве источника белка и вся эта зелень начинала надоедать, но созревали злаки, были на подходе бобы, арахис и корнеплоды. Еды было изобилие – однако Брэк к этому изобилию не притрагивался, не брал ни одного листочка.

Подобрав с пола горсть пустых пакетиков, Фрэнк прочитал написанные на них названия, затем снова бросил их на пол. Одни и те же блюда, снова и снова. Рано или поздно Брэку они должны были надоесть.

Фрэнк порылся в коробках, стараясь определить, на сколько дней осталось запасов продовольствия. Их оказалось совсем немного: с десяток пакетиков, несколько энергетических батончиков. Вероятно, не больше чем на неделю. В кухонном уголке в жилом отсеке в столе лежали пакетики с кашей моментального приготовления, которые держали на крайний случай, если понадобится срочно получить заряд углеводов, но и их было мало. Итого максимум две недели, при крайне скудном рационе.

И что дальше?

А дальше у Брэка не останется иного выхода, кроме как питаться продукцией теплицы, даже если готовить ее он намеревается сам. И каким бы ограниченным ни было меню, Фрэнк вынужден был признать, что продукты не только были свежими и качественными, но и имели какой-то вкус, чего нельзя было сказать про тюремную еду, по большей части представляющую собой пересоленную баланду. Неудивительно, что средняя продолжительность жизни за решеткой была такой низкой: если человека не убивали другие заключенные, его рано или поздно отправляла на тот свет кормежка.