Билет в забвение

«Ты знаешь, что это, Колбек?» — спросил он. «Это шляпа, принадлежащая вышеупомянутой горничной. Ее нашли вчера вечером в туннеле Миклтон. Если бы Рода Уиллс сбежала, тебе не кажется, что ей понадобился бы головной убор? Сэр Маркус принес его сюда, и это не единственное, что опровергает твою причудливую теорию. Ранее сегодня это было доставлено в поместье Бернхоуп.»

Отложив шляпу в сторону, он схватил письмо и помахал им в воздухе.

«Что это, сэр?» — спросил Колбек, забирая у него книгу.

«Это требование выкупа», — сказал Таллис. «Если деньги не будут выплачены, сэр Маркус никогда больше не увидит свою дочь живой. Это не могло быть более недвусмысленным».

Колбек прочел письмо со смесью интереса и глубокого дискомфорта. Его теория о полете к свободе была полностью опровергнута. Имоджен Бернхоуп была похищена, и ее жизнь была в опасности.

«Сэр Маркус в своем клубе, «объяснил Таллис, — ждет нашего совета».

«Я немедленно отправлюсь к нему, сэр».

«Мы пойдем вместе».

«В этом нет необходимости, суперинтендант».

«Да, есть. Ты провалил это расследование, Колбек. Ты сильно провалил его. С этого момента я беру его на себя».

Колбек был встревожен. Сэр Маркус не только сделает ему замечание, но и отныне ему придется работать с тяжелым бременем Таллиса на спине. Это значительно затруднило бы достижение удовлетворительного результата. Возвращая требование о выкупе, он изобразил покорную улыбку и заговорил с очевидной искренностью.

«Для меня будет удовольствием служить рядом с вами, сэр», — сказал он.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Несмотря на все годы, проведенные в колледже, Доминик Воан по-прежнему находил его архитектуру вдохновляющей, его историю возвышенной, а атмосферу располагающей к учебе и созерцанию. Однако в тот день, когда он быстро шел по Рэдклифф-Квадрангл, у него не было настроения восхищаться красотой его голландских фронтонов или размышлять о благодеяниях Джона Рэдклиффа, в честь которого он был назван. Маленькая статуя бывшего королевского врача, стоявшая над надвратной башней, на этот раз осталась незамеченной. Пока детективы искали свою племянницу и ее горничную, магистр Университетского колледжа был занят отчаянной охотой за собственной дочерью. Без предупреждения Эмма необъяснимым образом исчезла. Обычно Воан возложил бы задачу по ее поиску на свою жену, но Кассандра уехала в Бернхоуп-Мэнор, так что задача выпала на его долю. Он был во втором туре колледжа. Войдя в главный четырехугольный двор, он остановился и огляделся, гадая, не упустил ли он чего-нибудь во время своих предыдущих поисков.

Эмма была такой послушной девочкой, что всегда говорила родителям, если выходила за пределы колледжа. Учитывая то, что случилось с ее кузиной, она теперь слишком нервничала, чтобы даже прогуляться по Хай-стрит в одиночку. Это означало, что она должна быть где-то в колледже. Повернув налево, ее отец приблизился к южному хребту с его вырисовывающимся фасадом часовни и зала. Не было никаких причин, по которым Эмма должна была входить в зал, но он тем не менее зашел внутрь, чтобы убедиться, что ее там нет, даже заглянув под длинные дубовые столы. Портреты в рамках бывших университетских светил беспомощно смотрели с обшитых панелями стен. Когда он ушел, то направился прямо к часовне, открыв тяжелую дверь, за которой оказался затененный интерьер, который никогда не был мрачным. Как и прежде, Воан не увидел никаких признаков присутствия своей дочери. Он прошел половину прохода, но место казалось холодным и категорически пустым. Развернувшись на каблуках, он направился к двери, пока шум не остановил его на полпути. Это было похоже на шорох платья.

«Эмма!» — позвал он. «Ты здесь, Эмма?»

«Да», — еле слышно ответила она.

Затем, к его изумлению, она села на скамью, где только что спала.

Он поспешил к ней. «Что ты здесь делаешь? — спросил я.

«Я пришел помолиться за Имоджин — и за Роду тоже. Но я очень устал, потому что не спал всю ночь, гадая, что с ними случилось. Должно быть, я задремал». Она потерла спину. «Эта скамья очень неудобная.

«Ты напугала меня до смерти», — сказал он, садясь рядом с ней. «Твоя мать взяла с меня обещание присматривать за тобой, но когда я впервые оторвался от работы, ты исчезла».

«Я сижу здесь уже несколько часов. В часовне так спокойно».

«Тебе всегда нравилось сюда заходить».

Это было правдой. Еще ребенком Эмма была очарована витражами, ее любимым был тот, что рассказывал историю Ионы, с флагом колледжа — элементом, отсутствующим в библейской версии, — развевающимся на корабле, с которого его выбросили. Однако для ее младшего брата посещение часовни было навязчивым занятием и источником постоянной скуки. В то время как Джордж всегда считала капеллана колледжа ханжой, Перси искала его в качестве наставника. Он был настолько предан своим богословским занятиям, что его решение принять священный сан было предрешено заранее.

«Я бы хотела, чтобы Перси был здесь», — сказала Эмма.

«Почему это?»

«Он всегда знает, какие слова нужно сказать».