Билли Саммерс

Вот и я всегда так себе говорил, думает Билли. Но последние события заставили меня в этом усомниться. Билли виновато косится на картинку с фламинго Дэйвом, что лежит у него на тумбочке.

— Это строго между нами, ясно?

Она робко улыбается.

Да, сказка на ночь получается шизовая, но что поделать. Билли рассказывает все — с того момента, как Фрэнк Макинтош и Пол Логан приехали за ним в гостиницу. Сперва он подумывает изменить их имена (как делал поначалу в своей книге), но потом понимает, что толку от этого мало. Про Кена Хоффа и Джорджо она уже знает из новостей. Только одно имя Билли меняет: Ник Маджарян становится Бенджи Компсоном. Потому что такие знания могут крупно подпортить ей жизнь.

Билли надеялся, что чистосердечное признание поможет ему прояснить некоторые моменты, разобраться в себе. Не помогло. Зато Элис начинает ровно дышать, успокаивается — какая-никакая польза от его рассказа есть.

Обдумав услышанное, она спрашивает:

— Ладно. Тебя нанял Бенджи Компсон. А кто нанял его?

— Не знаю.

— И зачем они впутали во все это Кена Хоффа? Почему гангстеры сами не могли винтовку тебе подогнать?

— Думаю, Хофф им был нужен как хозяин «Башни Джерарда». Того здания, откуда я стрелял.

— Куда тебя вроде как прикомандировали, и ты там просидел бог знает сколько времени.

Прикомандировали, ага. Как журналистов, которых прикрепляли к воинским подразделениям для освещения войны в Ираке. Они надевали бронежилеты, шлемы и отправлялись в горячие точки. А потом писали статьи, снимали защиту и уезжали домой.

— Ну, не так уж долго я там сидел.

— Все равно, звучит очень сложно.

Билли тоже так думает.

— Кажется, я сейчас усну. — Не глядя на него, она добавляет: — Если хочешь, можешь остаться тут.

Опасаясь, как бы органы ниже пояса опять его не подвели, Билли отвечает, что лучше поспит на диване. Может, Элис все понимает. Взглянув на него, она кивает, отворачивается и закрывает глаза.

3

Утром Элис говорит, что у них почти кончилось молоко, а есть колечки «Чириос» всухомятку — то еще удовольствие. Да я в курсе, думает Билли. Он предлагает ей пожарить яичницу, но и яйцо в холодильнике осталось всего одно.

— Не знаю, почему я купил всего полдюжины…

Потому что не ждал гостей, вот почему.

— А я знаю. Ты не рассчитывал, что придется кормить еще одного человека.

— Ладно, схожу в «Зоунис». Там есть и молоко, и яйца.

— Может, дойдешь до «Харпс» на Пайн-плазе? Там можно взять свиные отбивные или еще какое-то мясо. Когда закончится дождь, пожарим на углях. И какой-нибудь свежей зелени купи, знаешь, в пакетах? Пайн-плаза не так уж и далеко.

Первая мысль Билли: ага, она пытается сплавить меня из дома, чтобы убежать. Но потом он видит желтеющие синяки на ее щеке и лбу, распухший нос (отек только-только начал сходить) и думает: нет, все ровно наоборот. Она вьет гнездо. Пусть и временное.

Постороннему человеку это показалось бы сущим безумием, но не ему. В его глазах все логично. Она могла умереть в придорожной канаве, если бы не он, и он не демонстрирует намерений изнасиловать ее повторно. Напротив, он даже сходил в аптеку и купил ей таблетки на случай, если она забеременела от тех мерзавцев. И еще надо подумать о «форде-фьюжне», который ждет на другом конце города. Пора подогнать его сюда, чтобы в любой момент можно было отчалить в Неваду.

И потом, Элис ему нравится. Ему нравится наблюдать, как она возвращается к жизни. Да, она пережила пару панических атак, но это вполне объяснимо — ее накачали наркотой и изнасиловали. Она не заикается про учебу, не вспоминает друзей и однокурсников, которые могут о ней тревожиться, даже маме не пытается звонить (да и сестре-парикмахеру тоже). Элис сейчас в переходном состоянии. Она поставила жизнь на паузу и пытается решить, что ей делать дальше. Билли не психиатр, но догадывается, что это может быть ей на пользу.

Вот черти, думает Билли, причем уже не первый раз. Какими надо быть гадами, чтобы изнасиловать девчонку без сознания?

— Хорошо, я схожу за продуктами. Ты ведь будешь здесь?

— Конечно. — Как будто она давным-давно приняла это решение. — Доем колечки с остатками молока. А ты можешь съесть яйцо. — Она бросает на него неуверенный взгляд. — Если хочешь. Или давай наоборот. Это ведь твои продукты.

— Я не против. После завтрака поможешь мне надеть пузо?

Тут она смеется. Впервые.

4

Пока они едят, Билли спрашивает, знает ли она, что такое стокгольмский синдром. Она не знает, поэтому он рассказывает.

— Если полиция меня схватит, рано или поздно они придут сюда. Ты им скажешь, что боялась сбежать.

— А я и боюсь, — говорит Элис. — Только я боюсь не тебя. Просто не хочу, чтобы меня видели в таком состоянии. И потом, никто тебя не схватит. В этом прикиде ты вообще на себя не похож. — Тут она наставительно поднимает указательный палец. — Но.

— Что «но»?

— Не забудь взять зонт. По намокшему парику всегда видно, что это парик. Капли воды по нему скатываются. А настоящие волосы быстро намокают и прилипают к голове.

— У меня нет зонта.

— У Дженсенов в кладовке есть. У входа.

— Когда ты успела заглянуть в их кладовку?