Бимайн. Тариф на безлимитное счастье

Интересно, а в новостях про это расскажут? Оказалось, что Ира подняла огромную панику, в целом каждая собака в Таиланде уже знала про кучку русских, которых необходимо в срочном порядке спасти. Но из-за местного сленга многие поговаривали, что ликвидировать. Аню этот факт не смущал. Ровно до того момента, пока у нас не закончилась солярка. И мы встали на полпути в жаркий и душный полдень.

– Ну что за нафик, нам оставалось всего тридцать километров до населенного пункта! – грустно сказала Аня.

– Дойдем пешком! – не смутились ребята.

– А как же манго?

И тут железная женщина разрыдалась. Она смотрела на папайю, бананы и не могла поверить, что столько трудов прошло даром. Она рыдала так громко и так искренне, понимая, что больше никогда не увидит свой урожай. Потом взвешивала украшения и прочие наворованные вещи, решая, что именно стоит оставить. Это была не клептомания, а своего рода шоппинговая терапия, эмоциональная разрядка, если быть проще.

– Я никуда без них не пойду. Я останусь здесь, – решила Аня.

Внутри меня что-то оборвалось.

– А вот вы знаете, я ее полностью поддерживаю, – сказал Спайк.

– Только не это! – практически зарыдал Саша. – Неужели я зря пиарил всех этих гопников, если мы задержимся здесь еще хоть на день, мы рискуем вернуться к заблокированному хостингу и веку попсы.

– Вот и я тебе про то же. Зачем нам Москва? Здесь мы сможем добиться всего, мы можем вернуться и жить как в раю, без зимы и пробок, – настаивал на своем Спайк.

– Нет, нет, нет! Пожалуйста, только не сейчас! Не зря же мы столько всего преодолели! – пыталась я хоть как-то их уговорить, потом обратилась к Ане: – Ну купим мы тебе несколько килограмм манго и папайи в «Азбуке вкуса», снимем наклейки, положим в мешок, никто и не заметит, что это не те манго. Тем более что могут не разрешить столь габаритный вывоз, – утешала ее я.

– А давайте действительно останемся на недельку и отдохнем по-человечески? – предложил Виши, надеясь, что этот вынужденный отпуск оплачиваемый.

– После того, что я пережила, – она перезарядила ружье, – какой-то пидор в форме мне будет указывать, что и куда везти? Ну уж дудки. Я неделю гадила в кусты и подтиралась травой.

Дима сел на дорогу и заржал. Ни у кого язык не поворачивался говорить Ане, что делать. Ведь именно ее меткость и ушлость вывели нас из той западни.

Вот так иногда бывает. Мы держимся всю дорогу, а когда остается несколько километров, пара действительно важных предложений, мы устаем, чего-то недостает – то ли прозаичности бытия, то ли веры...

– Я почти две недели ничего не ем! – Она ногтем разрезала кожу манго и принялась есть. – Сплю на полу, скучаю по офису, дому и машине, работаю, как проклятая, и неужели Господу так сложно было подлить нам солярки. Или...

Она прислушалась. Дала Саше второе ружье со словами «Целься».

– В кого? – спросил Виши, снимая от усталости рубашку.

Спайк вынул пистолет из Аниной кобуры и решил, что хватит давать женщинам волю!

– Успокойся, у тебя единственной здесь был секс! – обратился он к Ане.

Мы все посмотрели на Аню с безумной завистью и обидой.

Нечто похожее то ли на микроавтобус, то ли на катафалку послушно остановилось, понимая, что два нацеленных ствола – уже серьезный повод подчиниться. За рулем сидел явно не местный – китаец. Он улыбался всему происходящему, даже двум вооруженным русским и еще четырем наблюдателям.

Аня держала его на мушке до самого города. Мы ели манго, пытаясь осмыслить перевес багажа.

7. Don’t cry for me, Thailand!

If I could fall into the sky

Do you think time would pass me by

‘Cause you know I’d walk a thousand miles if I could just see you tonight.

(c)Vanessa Carlton

Где-то там взлетали самолеты, они двигались по небу в такт мечтам и надеждам пассажиров.

В городах просыпались люди. И уже осыпались рождественские елки, закрывались базары. Наверное, русская зима нас наказала за то, что мы променяли елки-палки на пальмы и цунами. Однако мне открылась безупречная ясность того, почему находчивость русских приравнивается к мафии. И какими помыслами разворовывалась Россия в 90-е во время стремительной политической волны смятений, похожих на местное цунами.

– Маш, а мы дуры, – сказала Аня.

– Есть еще новости? Или все на сегодня? – Теперь и у меня сдавали нервы.

Очень хотелось домой. Со всеми вытекающими. Хотелось гречки с луком и бефстроганов, компот из вишни и еще хотелось помыться.

– Мы Марату не позвонили, у нас же есть телефон.

Выехав на асфальтированную дорогу и найдя хоть какой-то указатель, наши с Алеком голоса слились в единый разговор.

Левостороннее движение было незаметным отражением скромного факта, что праворульным людям – праворульный мир. Мы были у негостеприимных хозяев, однако мы выиграли свою битву, а победителей не судят. Тем более за воровство, утешала себя Аня.