Бинарная плащаница

Катера морских пехотинцев с тримарана первыми достигли острова, причалив не в заливе, а по его флангам. Из-под маскировочных тентов на песок и за камни посыпались вооруженные люди. Сами лодки были втянуты подальше от накатывающих волн и торопливо спрятаны в густых зарослях древесного папоротника.

– Внимание, у нас первый контакт!

Голос на сетевом канале принадлежал одному из «горностаев», но не тем, что сидели вокруг Цикла, а машинисту, оставленному на тримаране. Наблюдая за начавшейся операцией через три разведывательных зонда, сражавшихся с порывами ветра на высоте тридцати метров над берегом, он первым заметил спускавшегося по тропе человека.

Сориентировавшись по заданным координатам, Витторио включил электронный бинокль, встроенный в зеркальное забрало своего шлема. Прищурился, нахмурился и предупреждающе выставил руку, призывая сидящего за пультом Энквиста править прямо вдоль пирса – навстречу одинокому островитянину. Стрелки за его спиной взяли оружие на изготовку.

Дождь барабанил по водонепроницаемому плащу Гамбы, ручейками сбегал с алого капюшона и покрывал внешнюю поверхность сверкающей маски подвижными разводами.

Катер замедлил ход, и верхолаз встал в полный рост, примирительно поднимая руки. Конечно, он знал о засевших на склонах снайперах противника, но старательно взвешенный риск уже давно стал младшим братом Цикла, не лишив склонности к эффектным жестам.

Высокий длинноволосый мужчина, спустившийся к ангару с гидросамолетом, был одет в бриджи и легкую цветастую рубашку под прозрачным дождевиком. Остановившись на песке в паре десятков шагов от пристани, он терпеливо ждал швартовки.

Транспорт притерся к пирсу, поцеловав корму одной из местных пластиковых лодок. Бакли тут же накинул металлизированные лини на два ближайших кнехта, старательно затянув узлы. Не дожидаясь, когда хозяин сойдет на доски, двое других «горностаев» выпрыгнули на причал, опускаясь на колени и водя из стороны в сторону стволами винтовок.

Витторио Гамба перебрался через борт.

Не так величественно и гордо, как это представлялось ему в мыслях – волны старались загнать челнок под листы настила, – но все равно умело, будто провел в море не один день. Отдавая группам молчаливые приказы через «балалайку», двинулся к берегу сквозь пелену мелкого теплого дождя, левую руку опустив под просторный балахон.

«Горностаи», покинув катер в полном составе, двумя парами неотступно следовали за ним, готовые в любой момент уронить командующего на поверхность пирса, прикрыть «саранчой» и нанести невидимому противнику ответный удар. Мужчина в бриджах и цветастой рубахе невозмутимо ждал за самолетным ангаром, чья жестяная крыша легко бренчала под заигрываниями ветра.

– Безоружен, – через чип доложил Хуго, чье открытое лицо было сплошь покрыто водяной пленкой.

Но Витторио видел это и сам. Человек, встречавший непрошеных конкистадоров, не собирался воевать. Опустив тощие руки вдоль тела, он был похож на одинокого моряка, чья команда снялась с якоря раньше срока, бросив собрата умирать на безлюдном острове.

Бамбуковый настил примитивного пирса закончился, под ногами Гамбы захрустел крупный влажный песок. Миновав несколько легких каркасных сараев и складов, он вышел на открытое пространство, осмотревшись с видом хозяина, наконец-то вернувшегося в родное имение. От длинноволосого его отделяло не более пятнадцати метров.

– И как вы только управляетесь со всем этим хозяйством? – снова активировав максимальную громкость спрятанных в шлеме динамиков, спросил Цикл, поведя правой рукой.

– Местные помогают, – преодолевая шум дождя, ответил ему мужчина в разноцветной рубахе с коротким рукавом. Пожал плечами, словно они продолжали приятельский разговор, прерванный когда-то давно. – Каели весьма ленивы, но буруанцы за алкоголь или ремонт электроники готовы носить нас на руках.

Он говорил по-английски, и Витторио даже не пришлось активировать электронный переводчик. Покрутившись на месте, верхолаз отметил, что бойцы Энквиста и сам швед заняли наиболее удачные для прикрытия позиции, рассредоточившись среди подсобных построек.

– Знаешь, в свое время горцы даже почитали меня за Набиата, главного духа их местного божества Опо Геба, – усмехнулся долговязый, отбросив со лба прилипшую прядь. – Приносили дары.

– Тебя это смутило?

– Вера дикарей в сказочность прогресса умиляла не одно поколение цивилизованных людей, – последовал ответ, причем собеседник Гамбы даже не поменял позы.

– А может, они что-то чувствовали? – поинтересовался конкистадор, изучая лицо декомпилятора сквозь непроницаемую маску. – Что-то божественное?

На какое-то время тот замолчал, рассматривая человека в красном одеянии. Затем покачал головой, поправляя прозрачный капюшон дождевика.

– Не советую делать резких движений, – предупредил Плотник, демонстративно покосившись на окружавшие залив джунгли. – Вы под прицелом моих людей. Двадцать стрелков со снайперскими винтовками, и еще десяток буруанцев с охотничьим оружием.