Биография между строк

Облака закрыли солнце. Потемнели лужайки перед университетом. Тьма хлынула сквозь смотровую площадку, прокатилась по верхушкам деревьев и затопила лежащий внизу, в обрамлении реки, город… Миг, и одинокий лучик, пробив облачную толщу, несмело осветил гигантскую чашу Лужников. Сверкнули купола Смоленского собора Новодевичьего монастыря. Лучик заскользил дальше, и Антона охватило ощущение, что долгожданный ответ где-то рядом.… Не этой ли весной попалась статья одного теоретика? Задачка рассматривалась по обычаю абстрактная. Однако вывод интересен: состояние, в котором находится та или иная субстанция может выбираться ей самой. Тогда, казалось, здоровый скептицизм взял верх.

Подспудно копившиеся в последние годы мысли стали пригоршнями выплескиваться наружу. Дело-то не в том, лучше или хуже программа расчёта оптики. Истина гораздо глубже, и главное — неоднозначное, чем представлялось. Одним шапкозакидательством да оценками на пальцах не одолеешь.

— О море, море, море, море, море, море мо…

Откуда-то из-под сени неухоженных лип и клёнов парка крикливой сиреной нёсся гнусавый голос «итальяно». Антон в раздражении повернул голову, чтобы выявить источник звука. К парапету карабкалась стайка вымокших студентов, будоража магнитофоном первозданную тишину. Настроение охотника, изготовившегося накрыть сеткой удачи синюю птицу, вмиг испарилось. Природа делится тайнами неохотно и всегда требует чего-то взамен.

Лёг он только под утро. Перевозбуждённый мозг никак не хотел отключаться. Вдруг словно наяву возникла Таганка, он поднимается по Народной к Большим Каменщикам. Из-за белых домиков проглядывает часовенка. Дверь приоткрыта, Антон заходит, его ведут в подземелье. Одинокая келья. Под самым потолком оконце в кованой решётке. За столом монах в рясе, с чёрной окладистой бородой и глазами артиста Баталова,… Что за чушь?

— Ты на верном пути, — живо сообщает монах.

Келью заливает слепящим светом. Монах улыбается:

— Жди известия, — выкрикивает он вдогонку Антону, попятившемуся восвояси.

«Чёрный монах явился и зовёт за собой», — не вполне очнувшись от сна, Антон рывком сел на постели. Рядом тихо посапывала жена.

«Чертовщина какая-то», — подумал и опять провалился в подземелье до полудня, ничего не помня, кроме кованой решётки.

Настойчивое жужжание, видно ненароком разворошил осиное гнездо. Где-то рядом пробивается голос Иры:

— Он ещё спит, лёг под утро, я обязательно передам.

Антон в тревоге проснулся: белый день, муха бьётся между оконных стёкол.

— Я вчера ездила в Первую Градскую и заглянула в церковь на Донской, — подала голос жена. — Батюшка вычитыванием снимает сглаз, но молитва лучше действует на крещёных. Давай сходим завтра, покрестимся. Говорить пока никому не будем. — И обняла мужа за плечи.

Раньше Антон отшутился бы, но сон прилип, разворошенное гнездо и монах не давали покоя.

— Хорошо, — покорно согласился он.

— Крестики и рубашки тебе и мне я уже купила, остальное подскажут в храме. Надо только обоим не есть до утра скоромного.

Антон чувствовал себя разбитым вдребезги: вчерашняя мозговая атака даром не далась. Два раздражителя, какой перетянет?

«Из-за сиюминутных научных амбиций бросить запущенные установки и, забыв о Германии, начать заново? Как это объяснить шефу и, наконец, Ире?»

— Посмотри, у меня грудь увеличилась, новый лифчик мал, — внезапно позвала она из ванной. Там вовсю шла генеральная репетиция крещения.

Прислонившись к двери, он с улыбкой поглядел на жену в зеркало:

— А что? Придётся раздеваться догола и окунаться в Иордань?

— Только до пояса, но мужчинам этого не понять, — увернулась Ира.

Говеть до утра оказалось гораздо сложнее, чем представлялось вначале. Как два заговорщика они бродили по квартире, исподтишка подглядывая друг за другом. Несколько раз то один, то другой, крадучись, подходили к холодильнику, воровато оглядывались, но в последний момент брали себя в руки. Антон не выдержал первый.

Встав с постели, он сделал два решительных шага на кухню, и вдруг, вернувшись, достал с полки недавно приобретённую на книжной толкучке библию:

«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё, да придет Царствие Твоё, … и прости нам долги наши, как мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого».

— Читай, читай дальше, — зашептала Ира, прижимаясь к мужу…

— Произнесите три раза: отрекаемся от сатаны, …а, теперь — дуньте, плюньте,…

Они стояли среди новокрещёных, со смирением выполняя указания священника. Рядом — сплошь крёстные отцы, державшие на руках голеньких деток. Только что всех трижды провели вокруг аналоя. Батюшка поглядывал с нескрываемым любопытством:

«Что подвигло эту интеллигентную пару на столь необычный шаг? Супружеская измена? Или в размеренной жизни возникло нечто, рационально необъяснимое, явив собой предчувствие грядущих перемен? В смутные времена одни стремглав бегут, куда попало, другие интуитивно тянутся к богу».