Биография smerti

Из детей на кладбище были только Матвей да она. Ну и еще отпрыск могильщика Петюни, тоже Петя. Жиртрест, каких свет не видывал, – килограммов сто двадцать и ростом со здоровенного мужика. А самому всего двенадцать лет, в шестой класс ходит. Морда страшенная. Когда сторожу, Матвейкиному отцу, помогает ворота перед катафалками отпирать, народ всегда пугается. Тем более что Петюня-младший вдобавок вечно себе под нос бормочет разную хрень. Стишки. Причем из редких, древнегреческих. Овидий, Вергилий – фиг их разберет. Типа он образованный, хотя по делу и пары слов связать не может. Матвей с Мариной сколько раз пытались его в нормальную жизнь втянуть – на море там вместе, или по набережной пошариться, или цветы с могил потырить на продажу (те, у которых черенки не обрезаны), но Петюня только бычился. Они ему: «Пошли, тусанемся!» А он в ответ: «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу...» С головой, короче, беда у него. Собственный папаня и тот именовал сыночка то дауном, то олигофреном.

Хотя Марина – особенно, когда Матвей не видел, – рядом с Петюней останавливалась. Не то чтобы ей его старинные стихи нравились, просто необычные люди всегда интересовали ее. А бугая Петьку еще и жаль было. Отец говорил, его в школе смертным боем бьют. Потому что он, хотя и здоровущий, а сдачи сроду не дает. Блаженный...

Но хоть и дурачок, а однажды посоветовал Марине мудро. Можно сказать, судьбу ее определил. Она тогда уже в восьмом классе училась и с нетерпением ждала, когда наконец закончится школа – учиться дальше, в девятом-десятом, не собиралась. Зачем компостировать мозги, если можно сразу после восьмого, допустим, в кулинарный? Или хоть в швейное? Пусть и не престижно – зато сама станет зарабатывать. Надо же с чего-то начинать.

А Петюня, когда она с ним однажды поздоровалась, вместо привычно непонятного бормотания вдруг выдал:

– Марина, ты знаешь, что ты – натуральная дура?

Обычная фраза, а все равно прозвучала в его устах как стихи. Девушка хихикнула:

– Это Вергилий так писал? Или Платон?

А Петюня горячо продолжил:

– У тебя ведь такие мозги! Такая память! It’s just stupid: to bury yourself at this cemetary.

И неожиданно велел:

– Повтори.

– It’s just stupid: to bury yourself at this cemetery, – послушно произнесла Марина. Слово в слово, хотя ни слова не поняла. Знала только, что язык – английский.

А Петя еще больше разгорячился: