Биография создателя Гарри Поттера Дж. К. Ролинг, написанная Шоном Смитом

Джоанне посчастливилось, как и мисс Джексон, получить почетную степень выпускницы университета Эксетера. «Очевидно, она просто ждала своего часа», — говорит Мартин Соррелл.

Но тогда ее час еще не пробил.

★

Состояние Энн Ролинг значительно ухудшилось. На улицу она выезжала только в инвалидной коляске, а по дому к тому времени, когда

Джоанна закончила университет, передвигалась при помощи костылей. Татшиллский мясник Джефф Роузер, который часто по дороге заносил ей все необходимое в Черч-Коттедж, вспоминает, что

Энн непременно спрашивала его: «Вы уверены, что вам это не сложно?» Энн в деревне уважали и относились к ней с сочувствием.

У Джоанны начинался переломный период. Она записалась на курсы секретарей, владеющих иностранным языком (в данном случае французским), но секретарь из нее, по ее собственному признанию, получился «кошмарный». После Эксетера она вместе с несколькими университетскими подругами снимала квартиру в Клэфеме, на юго-западе Лондона, и еле-еле сводила концы с концами, чуть ли не еженедельно меняя место работы. Один раз Джоанна устроилась в издательство, где ее обязанности заключались в рассылке авторам уведомлений об отказе. Но за это время она, по крайней мере, научилась быстро печатать, что впоследствии ей очень пригодилось.

Родители не зря беспокоились о будущем Джоанны. Они были практичными людьми, и Энн, естественно, переживала, что ничем не может помочь дочери. Какое-то время Джоанна работала в лондонском офисе Международного движения за амнистию. Сперва она была исполнена энтузиазма, но затем, не наблюдая конкретных результатов своей деятельности, разочаровалась в работе. «Джо — идеалистка, — говорит Иветт Каулес, — я помню, как горько ей было расставаться со своими иллюзиями. Не думаю, чтобы ее там все устраивало». Ролинг работала в Африканском отделе, изучавшем проблемы нарушения прав человека в франкоговорящих странах, но чувствовала, что это занятие не для нее. Когда сотрудники шли обедать в паб, Джоанна под любым предлогом устремлялась в противоположном направлении, чтобы найти укромное местечко, где можно было спокойно поработать над начатым ею взрослым романом. Настал момент, когда ее отговорки стали настолько неубедительны, что коллеги начали интересоваться, к кому это она бегает на свидания в обеденное время. Ни один из двух романов, написанных Джоанной до двадцати пяти лет, не увидел свет, но зато у нее появилась привычка делать пометки и записи в кафе и барах, что сослужило ей хорошую службу в процессе работы над «Гарри Поттером».

Джоанна изобрела новый способ уединения. Ее родители никогда не понимали классической музыки, в их коллекции дисков не было ни одного «серьезного» произведения, а Джоанна любила классику. Она сама воспитывала свой вкус путем проб и ошибок, покупая и прослушивая самые разные записи. Одним из ее любимых произведений стала соната для фортепьяно «Аппассионата» Бетховена, и она постоянно слушала ее, когда работала секретарем-машинисткой. «Так окружающие оставляли меня в покое. Я надевала наушники и притворялась, что печатаю».

Парень, с которым она встречалась в Эксетере, перебрался в Манчестер, и Джоанна последовала за ним. Это было не самым удачным решением в ее жизни, началом, как она сама говорила, «года несчастий», но за ним последовал момент озарения, который изменил всю ее судьбу. «Если бы мне представилась возможность вернуть прошлое, — говорит Джоанна, — я бы оставила все как есть. Я ни о чем не жалею: ни о переезде в Манчестер, ни о работе в офисе, ни о том, что начала писать тот ужасный роман».

Джоанна пребывала не в самом чудесном настроении, когда битые сорок минут глазела из окна вагона на однообразные сельские пейзажи, возвращаясь поездом в Лондон после недели безрезультатных поисков квартиры в Манчестере. Ей было о чем подумать: и о себе — стоило ли уезжать из Лондона, и о том, что происходит дома, в Черч-Коттедже, — как там мама, как идут дела у отца. Может быть, она вспоминала паб «Черная Лошадь», кофейню «Девоншир- Хаус», беззаботные студенческие годы. Но нет, она размышляла не о том, ибо Джоанна Ролинг всегда грезила наяву. Вот и теперь, когда перед ее глазами проплывали пятнистые, черные с белым, коровы, она думала о мальчике, которого поезд увозит в школу волшебников: «Образ Гарри Поттера возник внезапно. Сама не знаю, как и почему. Но мне совершенно отчетливо представился Гарри, школа волшебников. И тут же родился замысел истории о мальчике, который не знает, кто он, не догадывается, что он волшебник, пока не получает приглашение в школу магов. Еще ни одна идея не вызывала во мне такого воодушевления».