Биологическая опасность. Последний приказ

– Не совсем. У нас два “Винтореза”. Но мне говорил товарищ из Сирии, он отстрелял из своей винтовки пять тысяч патронов, пока не кончился ствол. Так что, полторы тысячи, цифра чисто номинальная. Так, ладно. Приступим. Прицеливаешься и стреляешь…

Меня учили азам профессиональной снайперской стрельбы почти до того, как на улице стемнело. “Стемнело” в Питере – нонсенс в это время года. Скорее сумерки всё продолжались, и можно было ходить без фонаря, мы закончили упражнения. В основном, речь шла об определении расстояния до цели и правилам правильной снайперской, а не марксманской[34] стрельбы.

– Понятно, что всех регенератов не перестрелять, но так ты хотя бы выиграешь себе и тем, кто рядом с тобой лишние пять минут жизни. – закончил Эдик мою подготовку.

– А я думал, ты шофёр.

– Мы все кто-нибудь понемножку. Ладно, иди, звони. Тут чисто, все остальные проходы закрыты.

Я отошёл на другой конец крыши и наконец-то набрал номер спутникового телефона Гальбштадта.

– Евгений? – послышался в телефоне голос Генриха.

– Не угадал. – ответил я по-немецки. – Хелен позови.

– Сделаю. Дай пять минут. – ответили мне всё так же по-немецки.

Я принялся ждать соединения, и через несколько минут раздался недовольный голос, который я не слышал почти три недели:

– Если ещё раз согласишься лететь чёрт знает куда и при этом разобьёшься, я не посмотрю, что ты мой… – на этом месте Лена запнулась и зарыдала. – Как я рада, что ты жив, милый…

– Я тоже тебе рад. Вы как там? Всё в порядке?

– Да… Беременность протекает легко, даже токсикоза нет. Лучше скажи, когда вы вернётесь.

– Не знаю. Жека говорит, что если всё пройдёт хорошо, то к сентябрю уже будем дома. – тут я бессовестно солгал.

Ну не знаю я, когда вернёмся. Может быть, вообще через год или больше получится добраться до Алтая. Так что, зачем её беспокоить почём зря.

– Буду ждать… – она опять ударилась в слёзы. – Только пожалуйста, вернись живым.

– Вернусь. Только дела закончим, и вернусь. Ты расскажи, как вы там живёте.

– Живём нормально. Я с твоей мамой в огороде пропадаем. Мои родители теперь в школе работают, в кабинете химии, самогон варят и ещё какую-то химию.

– Что, как Уолтер и Джесси[35]?

– Дурак! Не до такой же степени! – возмутилась она. – А ты как? Как нога?

– Ну, поделка бывшего военхирурга пока даёт мне возможность побегать по этой земле.

– Хахаха. Знаешь, пока в нашей стране есть такие вот люди, мы не пропадём…

Мы болтали ещё часа три наверное, пока не пошли помехи, вызванные видимо смещением спутника.

– Лена. Скорее всего, до нашего возвращения я связаться с тобой не смогу, что-то со спутником творится.

– Знаю. Навигатор в телефоне уже почти месяц показывает, что я в сотне метров от дома. Это надолго?

– Навсегда, как говорит Жека. Доставай компас, милая, и зажигай огни на маяке, твой муж мчится домой! – я позволил себе срифмовать полную глупость на мой взгляд.

– Скорее бы. Знал бы хоть, как без тебя тут одиноко…

Помехи совсем уже стали сильными, и раздался короткий тоновый сигнал, предупреждающий о скором выходе телефона из зоны приёма спутника.

– Знаю. Мне тоже одиноко без тебя. Люблю тебя. До встречи…

– И я тебя…

На этом связь окончательно забилась помехами и раздался трёхтональный сигнал, сообщивший об окончательной потере связи со спутником.

На улице нельзя сказать, что стемнело, но уже было так, что сильно клонило в сон.

– Внимание. Возвращаюсь в квартиру. – сообщил я в рацию.

– Понял тебя. Сейчас открою дверь. – ответил Вася.

Я вошёл в квартиру и лёг на полу кухни, где тут же вырубился…

8 июля 2029 года. Невский район, Санкт-Петербург, Россия. 06:15 местного времени

Я проснулся не потому что меня разбудил Жека, а потому что до нас докатилась какая-то очень мощная ударная волна, которая вынесла стекло и чудом меня не порезала. Хотя как чудом, если я спал возле радиатора отопления.

– Какого чёрта? – вырвалось у меня.

– Уши не болят? – спросил меня вдруг Жека.

– Нет вроде. А что случилось?

– Какой-то взрыв. Я свяжусь с кронштадскими.

– Давай. Походу, я уже не засну сегодня.

Встав с пола, я размялся, так как мышцы затекли и болели от сна на бетонном полу.

– Так, расклад следующий, и скажу сразу, очень хреновый. – обратился Жека ко всем через пять минут. – В порту взлетело на воздух нефтехранилище. Пока ничего сделать не могут, но судя по тому, что от нас до порта семнадцать вёрст, то скорее всего, ситуация хуже некуда. В Кронштадте повышибало все стёкла и сообщают о локальных пожарах по всему острову. Что в Питере – попросили узнать при возможности.

– Узнаем?

– Конечно. Я их предупредил, что сначала завершим свои дела. Так что, давай, собирайся. Надо поработать.

– Согласен. Что делать?

– Можешь запустить дрон с колонкой?

– Сделаю. Дай десять минут.

Я только наклонил стол, смахнув осколки стекла с него, и когда из машины принесли дрон со всем необходимым, процесс изготовления “ловушки” занял всего пятнадцать минут.

– Когда выезжаем? – спросил я. – Мне надо таймер выставить.

– Через час. Ставь таймер на час сорок.