Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему

Зеркальные нейроны необходимы для общения. Основная теория, объясняющая развитие аутизма, – это разладка зеркальных систем и неспособность отразить мир другого человека. Аутист способен сложным и длительным путем вторично прийти к пониманию окружающих – он должен научиться интеллектуально распознавать, что чувствуют другие.

Итак, зеркальные нейроны совершенно необходимы для всего, что связано с имитацией и участием в совместной деятельности: охоте, бегстве, воспитании, любом эмоциональном общении… Проще говоря – все, что связано с общением с себе подобными.

Первый шаг к такому «подстраиванию» – прочувствовать, что происходит в уме партнера. Потом повести себя так, чтобы достигнуть совместной цели – ну или, наоборот, личной – если альфа-самец в гневе, то разумнее убежать, чем просить его поделиться добычей. Из этого следует, что животные, которые способны чувствовать и прогнозировать поведение окружающих, считают, что их партнер также обладает разумом, поскольку он способен менять свое поведение в зависимости от того, что происходит. Каждое животное эмпатирует партнера и потом производит сложнейший анализ, пытаясь предсказать, какой именно план поведения сейчас рождается в мозгу соседа. Это предполагает, что такие животные наделяют окружающих разумностью.

Это важный момент, который сказывается на поведении незаметным, но очень серьезным способом. Предположение, что животные начинают расшифровку действий окружающих с того, что считают их действия разумными, получило название теории разума.

Зеркальные нейроны используют набор нейробиологических средств наблюдателя для того, чтобы он мог ощутить с помощью своего рода внутреннего моделирования то, что происходит с другими, теми, за которыми он наблюдает. Зеркальный резонанс является нейробиологической основой спонтанного, интуитивного понимания, основой Theory of Mind. Этот резонанс может не только пробудить в наблюдателе представления, вызвать мысли и чувства, при определенных условиях он может вызвать также изменения биологического состояния организма[72].

Размышляя над теорией разума, мы приближаемся к одной из сложнейших загадок нашего бытия. Мы, как и другие животные, прогнозируем поступки окружающих, строим догадки о том, что партнер сейчас сделает, и планируем свое поведение так, чтобы соответствовать партнеру. Посмотрите, например, как понимают друг друга волейболисты или с какой скоростью реагируют и просчитывают действия противника профессионалы настольного тенниса. Прогнозируя действие других, животное подразумевает, что они разумны и запланированы на несколько шагов вперед. Это помогает моделировать свое поведение на более длительное время – не только на несколько секунд, как у примитивных видов, но и на «долгое совместное будущее».

Рефлексия

Фундамент многих из наших самых нравственных и сострадательных поступков глубже и старше человеческих культур[73].

Роберт Сапольски

Если у животного есть теория разума окружающих, то как быть с собой? Ведь знание того, кто твой партнер, – это половина дела. Есть ли у животных теория разума себя? Иными словами, есть ли у животного способность воспринимать себя как бы со стороны, смотреть на себя чужими глазами, понимать, как тебя воспринимают другие? Ведь для сложного взаимодействия животное должно понимать, что партнер тоже планирует твои действия. Иначе теряется смысл – ты под него подстраиваешься, а он под тебя – нет. Значит, животное должно обладать «образом себя» – рефлексией. (Безусловно, здесь речь идет только о сложноорганизованных животных.) Как это происходит? Как у животных появляется примитивная рефлексия, постепенно усложняющаяся до сложного человеческого самосознания?