Биоцентризм. Как сознание создает Вселенную

Тогда я не мог этого предвидеть, но пройдет всего несколько месяцев, и с помощью доктора Куффлера я войду в мир науки. Много раз я буду возвращаться в эту лабораторию и беседовать с учеными, которые исследуют нейроны гусениц. Вот письмо, отправленное в те годы Джошем Санесом в лабораторию Джексона, которое совсем недавно попалось мне на глаза: «Если вы проверите свои ведомости, то узнаете, что пару месяцев назад Боб заказал четырех лабораторных мышей. Он на целый месяц остался без денег. А сегодня он стоит перед выбором: готовиться к выпускному или закупить еще несколько десятков яиц». Я тогда решил пойти на выпускной, но меня настолько заинтриговала значимость «моторно-сенсорной системы» (сознание и восприятие у животных), что через несколько лет я вернулся в Гарвард, где работал со знаменитым психологом Б. Ф. Скиннером.

И кстати, я победил на том научном фестивале со своим куриным проектом. И директору школы пришлось поздравлять мою мать перед всей школой.

Моя юность, как и юность двух величайших американских трансценденталистов Эмерсона и Торо, ушла на изучение лесных массивов Массачусетса, которые изобиловали живыми существами. Скажу больше: я убедился в том, что у каждого из них была Вселенная, своя собственная

Вселенная. Наблюдая за нашими собратьями, я стал понимать, что каждый из них создает свою сферу существования, и понял, что наше восприятие хоть и уникальное, но и не выдающееся.

Одно из моих самых ранних детских воспоминаний – это как я выхожу с заднего двора в дикое поле рядом с лесом. К сегодняшнему дню население земного шара удвоилось, но даже сейчас многие дети хорошо знают, где заканчивается известный им мир и начинается немного пугающая, опасная, непокоренная Вселенная. Как-то раз я пересек эту границу, отделявшую порядок от хаоса, пробрался сквозь заросли и вышел к старой корявой яблоне, задушенной лозой. Я протиснулся к небольшой и незаметной проплешине под деревом. С одной стороны, было удивительно, что я обнаружил место, которое до меня не видел ни один человек, а с другой – не понимал, как такое место могло бы существовать, если бы я его не обнаружил. Я воспитывался как католик и поэтому решил, что нашел некое особое место на Божьей сцене – и со своего небесного ракурса Верховный Творец внимательно наблюдает за мной. Возможно, Он изучал меня и наблюдал так же пристально, как и я, когда стал студентом-медиком и в микроскоп изучал крошечных существ, которыми кишит капля воды и которые в ней размножаются.

Давным-давно, в те самые удивительные минуты меня обеспокоили и другие вопросы, хотя я еще не отдавал себе отчета, что эти размышления появились уже тогда, когда появился разумный человек. Если Бог и вправду сотворил мир, то кто сотворил Бога? Этот вопрос мучил меня задолго до того, как я увидел микрофотографии ДНК или следы вещества и антивещества в пузырьковой камере при столкновении высокоэнергетичных частиц. Как на инстинктивном, так и на интеллектуальном уровне я догадывался, что место не имеет никакого смысла, если его никто не видит.

Я уже упоминал, что моя жизнь в семье вовсе не была идиллией Нормана Роквелла[1]. Отец был профессиональным игроком, зарабатывающим на жизнь игрой в карты, и ни одна из трех моих сестер даже не окончила школу. Я и моя старшая сестра предпринимали всевозможные усилия, дабы избежать побоев, и размеренная жизнь – это не про меня. Как правило, я был предоставлен самому себе, потому что мне не позволяли слоняться по дому, если только не наступало время приема пищи или сна. Моими играми были прогулки в чащах соседних лесов вдоль русла ручьев или изучение следов животных. Вблизи от дома не было особо илистых рек или опасных болот. Я был убежден, что никто никогда не видел этих мест и в них не бывал, и думал, что раз никого это не волнует, то никто здесь и не живет. Хотя, конечно, я был не один, в лесу было столько же «жителей», как в любом крупном городе, – здесь обитали змеи, ондатры, еноты, черепахи и птицы.

С этих прогулок и началось мое понимание природы. Я перекатывал бревна в поисках саламандр и лазил по деревьям, осматривая дупла и птичьи гнезда. Начав задумываться над серьезными экзистенциальными вопросами, я стал понимать, что статичная объективная реальность, о которой рассказывают в школе, не совсем соответствует действительности. У животных, за которыми я наблюдал, было свое восприятие мира, свои реалии. Хотя это не был мир людей – мир парковок и торговых центров, для них он был таким же реальным. Если так, то что же тогда происходит с нашей Вселенной?