Бирюзовый

А еще сомневалась, брать или не стоит! Взяла только для того, чтобы не оставлять в доме – мало ли что. С оружием я чувствовала себя гораздо увереннее.

– Вдруг там медведь, – шептала Ленка, – или йети какой-нибудь.

– Медведи не стучат, – успокоила я ее, – они сразу в дверь ломятся. А йети на женщин не нападает, он их только в свое убежище уносит и заставляет детей от него рожать. Так что жизни твоей ничего не угрожает.

Я уже оценила обстановку: окошко маленькое, даже человек не пролезет (вот ротозейки, надо было занавесить его чем-нибудь: теперь, при свете керосинки, мы здесь как на ладони). Дверь и крючок довольно крепкие, можно пододвинуть сундук и оборону держать, пока не закончится пшенка. Стук повторился. Я задула керосинку. Теперь мы были почти на равных – небольшой свет в домике давали лишь тлеющие в печи угли. Я осторожно подошла к окну и вгляделась в темноту. Едва различимо перед окном маячили два человеческих силуэта.

– Тетеньки, пустите, – услышала я вполне человеческий голос, – пожалуйста, замерзаем!

* * *

– Так, почему «тетеньки»?

– Чтобы разжалобить, – ответил первый, – если бы я сказал «девушки», это выглядело бы заигрывающе. А какой, к черту, флирт в такой ситуации? А «тетеньки»… В любой женщине живет материнский инстинкт, поэтому, даже если это слово сказано вполне зрелым мужским голосом, она не посмеет отказать.

– И вы были уверены, что мы вас пустим?

– Конечно. Я же сказал волшебное слово. Мама учила, что, если тебе говорят «пожалуйста», отказать никак нельзя.

– Это все Танька, – робко подала голос Лена, – я бы ни за что вас не пустила.

Я действительно долго не раздумывала, прежде чем пустить неожиданных гостей. То, что за окном могут стоять кровавые маньяки, было маловероятно: маньяки в такую погоду дома сидят. Беглые преступники? Извините, у нас не Сибирь. Это «по диким степям Забайкалья» шляются всякие там подозрительные личности с живыми консервами под ручку. В любом случае я могла постоять и за себя, и за подругу. А дать людям замерзнуть в двух шагах от спасения – преступно.

Нарушителями нашего спокойствия оказались двое молодых мужчин в лыжных костюмах. И их, так же как и нас, заманил этот сказочно-прекрасный лес и так же не выпустил вовремя домой.

– Хорошо, что у вас окно не занавешено, – радовался первый, представившийся Костей, – мы только на этот огонек и шли.

– Знаете, – добавил второй, Сережа, – завтра ведь Рождество. Вот бредем мы, понимаем, что влипли, и вдруг – этот огонь. Даже жутковато стало: а вдруг выйдем на поляну к Братьям Месяцам? В такие моменты забываешь о реальности, а спасение ожидаешь, как сказку.

Ребята с удовольствием доели остывшую кашу, запили оставшейся водой и стали располагаться на ночлег. Я с сожалением вздохнула: поспать вволю сегодня, видимо, не удастся. Какое бы ни вызывали доверие наши товарищи по несчастью, расслабляться нельзя. Ничего, на этих прокрустовых ложах все равно не разоспишься – ни вытянуться, ни раскинуться.

* * *

Где-то ближе к утру я все-таки уснула. Уж больно уютно сопели трое, спавшие в избушке, уж больно усыпляюще шелестела за окном вьюга. Проснулась я от Ленкиного визга и сразу поняла: началось. Все-таки безрассудно было пускать незнакомых мужиков. Я резко вскочила, привычно проверила «макаров» и приняла боевую стойку, не успев оценить обстановку. Наши «враги» очумело хлопали глазами на полу – там, где я вечером бросила им лишние одеяла. Ленка стояла в дверях и продолжала кричать:

– Гномики! Гномики, Танька, там гномики!

После того как мне удалось ее успокоить, мы узнали причину ее испуга. На рассвете подруга проснулась и, проклиная большую чашку чая из неизвестных трав, выпитую вчера, решила рискнуть выйти из дома. Она с трудом отодвинула занесенную за ночь дверь и проскользнула в образовавшуюся щелку. Светало, но это был не тот летний яркий и светлый рассвет, а тяжелый, мрачный, сумеречный. Девушка зябко повела плечами и огляделась – в сугроб лезть ох как не хотелось! Но надо. Она уже почти решилась, но тут боковым зрением уловила резкое движение справа. Ленка обернулась и оторопела: по направлению к лесу двигались две тени. От испуга она не смогла отреагировать адекватно своей натуре – завизжать и броситься спасаться. Ленка завороженно смотрела им вслед, отмечая необычные детали: и то, что фигурки двигались не на лыжах, и то, что рост и пропорции их не соответствовали нормам развития взрослого человека, и то, что у одного из них по ветру развевалась довольно длинная борода.

– Что, и колпачки были, – усмехнулся Сергей, – красненькие такие?

– Я не разглядела, – всхлипнув, призналась Ленка, – шапочки точно были, а какие – непонятно. Ведь еще же не совсем рассвело.