Бит Отель: Гинзберг, Берроуз и Корсо в Париже, 1957–1963

«Гроув Пресс» прислало Гинзбергу новую редакцию романа Керуака «Подземники», и он прочитал его в тот же вечер, как получил. На следующий день он написал Питеру: «Это очень личное и очень забавное произведение – кажется, Джек, сам того не сознавая, признает, что избегает длительных отношений с женщинами, потому что боится оказаться связанным и боится своей матери, но и к концу книги не совсем понимает это, он страдает и обращается к буддизму, считая, что он опустошен и не ведает радостей земной любви». Гинзберг не ставил роман в один ряд с лучшими работами Керуака, так же считал и его отец, хотя Луис и был более жесток в своей оценке. Он написал Аллену, что, как ему кажется, «он исковеркал английский, структура английских предложений отвратительно изуродована… он пренебрегает английским языком», и сказал, что он бы поставил двойку любому из своих учеников, который позволил бы себе так обращаться с языком. Многие критики Керуака согласились с Луисом.

В это время Грегори использовал в Венеции весь джанк, который должен был передать Алану Ансену, у него остались только две жалких кучки. Когда Аллен принялся увещевать его, Грегори взбесился, и Алан пригрозил репатриировать его обратно в Париж. Билл заявил, что теперь он будет делать меньше, а если еще честнее – то вообще ничего, чтобы помочь Грегори, Джой Анжерер думала так же. Они устали, что у Грегори никогда не было денег, чтобы он мог жить сам по себе. Однако, когда раздражение Ансена против Грегори прошло, они снова стали хорошими друзьями.

Грегори обладал потрясающей способностью раздражать людей. В самый первый его вечер в Венеции его вышвырнули из бара «У Гарри», потому что каким-то американцам не понравились его длинные волосы и бакенбарды. Алан вел очень обеспеченную жизнь, это видно по самой первой строчке стихотворения Грегори «Венеция, 1958»: «Я ем! и вкусно!» Они с Аланом раздобыли героина, нанюхались и стали писать стихи на пару. Алана поразил «Бензин», и он написал очень благоприятный двухстраничный отзыв для Partisan Review

. Он был настолько потрясен, что сказал, быть может, немного опрометчиво, что за такую поэму Грегори стоит кормить до самой смерти.

Алан познакомил Грегори с Пегги Гуггенхайм. Это была добрая приятельница Ансена, и иногда он устраивал маскарады в ее палаццо. Несмотря на то что она покровительствовала искусствам, Гуггенхайм тогда считалась одной из самых скупых женщин в Венеции: за обедом она подавала самое дешевое вино, а чтобы купить самую дешевую туалетную бумагу для гостей, переправлялась в гондоле на другую сторону острова. Однако Грегори искренне думал, что вполне может наложить руки на несколько миллионов Гуггенхайм. Они виделись каждый день в течение недели и пили вместе. Пегги считала Грегори дикарем, и когда он «признался» ей, что побывал в тюрьме, она подарила ему часы (он опоздал на свидание, потому что у него не было своих). Проблема же была в том, что Гуггенхайм хотела затащить Грегори к себе в постель. Но 28-летнего Корсо больше привлекала ее 33-летняя дочь, а не 59-летняя Пегги. Грегори позволил себе несколько замечаний по поводу ее дочери, которые Пегги сочла оскорбительными, с тех пор его перестали пускать в палаццо.

Подобное случалось раньше и с другими битниками. Когда Берроуз был в Венеции в 1956 г., он с Ансеном оказался в палаццо на вечере в честь британского консула. Алан объяснил Биллу, что обычно все целуют Пегги руку. Билл был, как он сам себя называл, «деревенским пьянчужкой» и ляпнул: «Если такова традиция, я бы поцеловал ее влагалище». К несчастью, слуга Гуггенхайм Боб Брэди услышал эти слова и чуть не лопнул от гнева. Билла изгнали. А еще, конечно же, был случай, когда Гуггенхайм пришла в гости к Ансену в 1957 г. и ей крепко попало полотенцем, которое Питер бросил Аллену. Гуггенхайм очень сильно обиделась и не пригласила их на вечер в честь Николя Каласа. Билл писал Ансену: «Едва ли Аллен и Питер могли показаться подходящими Пегги Гуггенхайм. Хотя мне кажется слегка странным ее желание быть допущенной в богемные круги и одновременно ее требование соблюдения условностей».

Несмотря ни на что, когда летом 1960 г. Грегори и Жан-Жак Лебель сняли в Венеции домик на двоих, она уже позабыла о замечаниях Грегори, и их отношения снова были очень теплыми.

Глава 4. Бомба

Милое местечко. Очень дешевое. Мне нравится красный кафельный пол, это просто очень премилое местечко, очень-очень-очень старое. Средних веков. А мадам Рашу сама любезность.

Уильям Сьюард Берроуз