Битая грань (СИ)

Себе. Может, хоть в этот раз повезет выпить.

Разморило конкретно с Катей. Да и у нее глаза все еще поплывшие, но довольные. И сытые. Вот реально кошка, блин! Как наелась сливок, напиталась от него энергией, всю душу и подноготную наизнанку вывернула, а теперь свернулась клубочком, нюхая с удовольствием кофе, что Санек для нее уже приготовил.

И ему это так по душе! Все в этом моменте! Завалиться бы сейчас на диван рядом и никуда не двигаться. А там и на второй раунд развернуться можно. Не то чтобы он до конца душу отвел. И первый голод еще не утолил по ней толком…

  Только в душ бы надо…

Да и кабинет не его, если моральный аспект вспомнить. Конечно, после выходных уборщица приберется, но все же Ксении тут работать еще. А ведь разнесут на фиг половину мебели с такими взрывами страсти!

Да и Катерина явно стоила того, чтобы ее к себе домой привести. И оставить там, у себя под боком, без вариантов. Это не девчонка для случайного тра*а, не для него, однозначно. Чтобы там сама Катюша себе в голове не напридумывала с этими ее лимитами по срокам.

И про виски потому ей напомнил — в стакане не много спиртного, не сопьется, а ей точно не стоит пока в себя приходить до конца. Пусть уже завтра, проснувшись с ним, в его постели, начинает свыкаться с новой реальностью.

А пока Ольшевского все устраивает, и ей легче так, судя по всему. Санек свою котену не обидит.

Катя, по ходу, уже начинающая кунять носом, сонно вздохнула так, что ему тут же захотелось языком ей в рот забраться и слизать этот звук. Встрепенулась. Послушно потянулась к стакану, в который он только что немного виски плеснул, учитывая, что ее напиток они так и забыли у рояля.

Его пиджак, в который Александр укутал Катерину, сполз по плечам. Платье он истрепал ей конкретно, конечно. Но и в этом нет проблемы. Купят новое. Главное, домой довезти ее как-то, не дорвав то, что есть. А то руки так и тянутся к котене.

Взяв с подставки кофе, Санек подошел к ней и, сев рядом в угол дивана, закинул ноги на столик. Подтянул малышку к себе на грудь, поправив и пиджак на ней заодно. Сам еще рубашку не застегнул, только и успел руки в рукава просунуть, да брюки натянуть, хозяйничая с напитками.

— Спать хочешь? — поинтересовался, прижавшись лицом к ее макушке, жадно вдыхая какой-то пряный, прям горячий аромат этой женщины, разомлевшей от страсти и секса с ним.

Блин! Как юнца, накрывало по-новой, ей-богу! А еще курить тянуло, хоть и бросил давно, уже лет пять или семь, даже сбился со счета. А теперь вот показалось, что терпкая сигарета только добавила бы кайфа вечеру. Но и ладно, пустое.

— Я уже сплю, кажется, — тихо прошептала она, улыбнувшись и пригубив виски. Но глаза почти не открывала. — Разве в реальной жизни так хорошо бывает? Только во сне, — заявила так, словно бы иначе и не представляла себе расклада.

— Не, котена, вот эту чепуху про то, что «жизнь борьба и боль», забывай, — прижал ее губы пальцем, чтоб не думала спорить. — Это не про тебя теперь. Твоя жизнь уже… — повернул ее руку, посмотрев на бывшие «свои» часы, после которых никак модель новую подобрать себе не мог. — Часа полтора как — сказка! — забрал палец с ее рта и слизнул каплю, которая на губах Кати от виски осталась.

Прикусил чуть припухшую нижнюю губу, наклонившись.

Катерина шумно втянула воздух, промолчала, но в ее глазах промелькнуло какое-то такое выражение, словно имелись сомнения. Однако она те не огласила. И, порадовав Санька, откровенно, сама потянулась к его рту, поцеловав так, как в начале: горячо и страстно, с влажностью и жадностью… Б*я! Как удержаться, когда ценная женщина ни фига не скрывает, что ты ее на всю катушку заводишь?!

Не, не выпить ему тут кофе сегодня. Понял, уразумел, не дурак.

На секунду прижав Катерину к себе, Санек тут же поднялся вместе с ней.

— Все, котена. У меня выдержка не железная. Едем домой, — решил он за двоих.

И, поглубже укутав ее в свой пиджак, поскольку иной верхней одежды не имелось у обоих, кое-как заправив и криво застегнув собственную рубашку, потащил ее из кабинета, по ходу включая сигнализацию.

«Сказка»…

У любой сказки есть конец. После того, как ставится троеточие за словами «долго и счастливо». И Катерина это знала слишком хорошо. Выучила в своем браке, запомнила на всю жизнь. Чтобы не забыла, наверное, на коже и шрам остался, как вечное напоминание о том, что все сказки — лишь фальшь и обман.

Но сейчас об этом думать не хотелось. Как и спорить с Сашей желания не имелось. Ей было слишком хорошо, чтобы вспоминать о плохом, чтобы думать, когда все закончится. К тому же она теперь жизнью наученная, сама это оговорила, изначально, даже для себя больше. Чтобы не забыть — не бывает ничего вечного-бесконечного. Тем более того, что наслаждение приносит.

К вопросу о наслаждении, кстати: у нее секса, конечно, два года не было, если не брать во внимание жалкие попытки самоудовлетворения, от которых обычно становилось лишь хуже. Но и сама понимала, что не потому настолько проняло, как мозги взорвались! И все тело в клочья, до того хорошо с Сашей!..