Битая грань (СИ)

Замолчали, с улыбками глядя друг на друга, рассматривая даже. Тысячи мыслей в голове, сотни вопросов на языке, но говорить не хочется. И какое-то горячее чувство узнавания, чего-то своего, теплого и родного из прошлого… Пусть и кранты, какого сложного…

— Этот дебил тебе ничего не успел сделать? — вдруг жестко спросил он, «поймав» ее глаза своим взглядом и не позволяя уклониться, всматриваясь.

— Нет, — Катя скривилась. — Полез, попытался облапать и поцеловать сходу, я оттолкнула и выскочила в коридор. Закричала…

— Надо было на глаза уроду этому давить, — сжал зубы, видя, что она сразу расстроилась, стоило вспомнить. — Я же учил…

— Саш, мне не двенадцать, меня уже не нужно защищать, — вздохнула Катя, но улыбнулась.

— Ага, это типа я по вагону с криком «помогите!» бегал, — хмыкнул он, но спор прекратил, заметив, что ей тема неприятна. — Да и мне тебя не в напряг всегда прикрывать было, котен, — называл ее детским прозвищем, также как-то, самим собой всплывшим в его памяти. — Расстроил он тебя конкретно. Вижу же. Виски хочешь, Катюш? — вдруг заметив и свой стакан, и фляжку, которую бросил на столе, поинтересовался.

— Ух ты! Вот чего мы с тобой не делали вместе, так это алкоголь не пили, — она прямо расплылась в усмешке, и в этот раз, казалось, куда более искренней. — Только, я тебе честно скажу, виски еще ни разу в жизни не пробовала. Думаешь, поможет? — в улыбке и взгляде девушки добавилось смущения. — А так, да. Расстроилась, есть такое… Но не только в идиоте этом дело. Я и до него не особо веселая была. Период у меня сейчас такой, какой-то… непростой, — она растерла лоб рукой, словно и правда старалась стряхнуть усталость. — На работе достали.

— Тем более не помешает. Поможет, — заверил ее Александр. — Давай только кофе тебе еще закажем, а то вдруг виски не пойдет сам по себе с непривычки, — решил Ольшевский, отметив и тени у нее под глазами, и как-то разом поникшие плечи.

Ну, это такое, сейчас у каждого второго стресс. Да и работы легкой не бывает. И все же… задело.

Ему почему-то вдруг все узнать об этой девушке приспичило. Как жила? Что делала? Как сюда, в этот поезд, попала? И чем, вообще, по жизни теперь занимается? Какой университет окончила? Чем увлекается?..

Иронично, если подумать. Ведь долгие годы предпочитал ни о том городе, ни об этой семье не вспоминать. И Катерину не видел с похорон ее отца, с тех пор, как девчонке четырнадцать исполнилось, кажется. Хотя соврал бы, заяви, что не мониторил потихоньку обстановку и не узнавал…

Отвлекаясь от неудобных, да и колючих укоров совести, он вытащил из-под фляжки брошюрку с меню обслуживания в вагонах, и набрал номер.

— Да, девушка, а можно нам два кофе, пожалуйста, — ответили быстро, не отказать, сервис на высоте. — Ты какой, котен?

— Капучино, если есть, — отозвалась девушка, глядя на него с не меньшим интересом, чем он на нее смотрел, наверное.

— Двойной американо и капучино большой, — озвучил заказ Ольшевский. — Может, ты голодная? — уточнил у Катерины, но она покачала головой. Он, сказав номер вагона и купе, нажал отбой. — Так что, Катюша, как жила все это время? Чем занимаешься? Как ты, вообще? — отложив телефон, посмотрел на девушку в упор.

В коридоре сквозь перегородки еще была слышна какая-то суета и разговоры, но их уже не интересовала судьба смутьяна, и чем там все закончилось. Внезапная встреча и возможность вдруг узнать все, что пропустили в жизнях друг друга, показалась куда заманчивей.

— Я? — она, вроде, немного растерялась от такого напора. Скинула кроссовки и подтянула ноги под себя на мягкий топчан. — Ой, а у тебя есть соседи? Вдруг сейчас подсядет кто-то? — переполошилась, начав осматриваться.

— Не нервничай, не будет никого. Я все купе выкупил, специально, чтоб без соседей обойтись, — успокоил ее Ольшевский, продолжая наблюдать, подмечая и эту суетливость, и все те признаки явной измотанности.

— О, час от часу не легче, — криво улыбнулась Катя. — Так я тебе уединение испортила…

— Ну, положим, не ты, а тот дебил, — отмахнулся Александр, все еще приглядываясь к ней. — Ты, котенок, никогда и ничего мне не портила. На самом деле, я дико рад тебя видеть… — искренне говорил, от сердца, хоть и много нюансов было в их жизнях…

А Катерина наклонила голову к плечу, всматриваясь в него взглядом, неожиданно напомнившим Ольшевскому взгляд ее отца — майора вооруженных сил… и одного из самых влиятельных «авторитетов» в былое время в той области, где Санек служил.

Это он во многом дал старт Александру. Он же его и подальше в свое время отправил, поняв, что дела плохи, «порекомендовал» людям в столице, как надежного…

— Ты ни разу не приезжал после смерти отца… — Катя отвернулась к окну.

Не сказала вслух, но ее сомнения в его интересе к их жизням и радости от нынешней встречи прямо-таки завибрировали в пространстве купе. Тишина стала густой, несмотря на постоянный перестук колес вагона, а Ольшевский внезапно испытал какую-то виноватую неловкость.