Битая грань (СИ)

— И правильно! Если можешь, наслаждайся. Жизнь такая непредсказуемая штука, что радость упускать нельзя! — уверенно вмешался Андрей, тоже уловив, что в семье нарастает напряжение. Попытался разрядить обстановку.

Елена глянула на мужа, возможно, не вполне с такой позицией согласная, но не спорила. Молча дожевала свой салат.

Нет, ему определенно этот прокурор все больше нравился! Напоминал одного столичного приятеля, тоже прокурора. Тот с Олегом крепко дружил, ну и с Саньком теперь тоже накоротке время от времени общался. Жизнь так сложилась… У них у всех. В свое время, когда Олегу шанс подвернулся дальше продвинуться, выйти в политику, в чистый бизнес, Санек без споров поддержал друга. Взял на себя многое, они переключили на него все теневые рычаги и потоки. Но каждый другого поддерживал без вопросов. Теперь Горбатенко и Санька выводил на «чистую» сторону, прилагая максимум усилий для этого… Ну и с Алексеем свел тесно, что пригодилось. Как и знания Марии, жены Горбатенко, тоже юриста, о многих тонкостях.

Но ладно, не об этом сейчас. Текущих проблем полно, потом вспоминать станет.

— Десерт? — Елена поднялась, начав собирать тарелки.

— Я помогу, — подхватилась и Катя. — Саша точно будет, если это то, что я думаю… — улыбнулась широко и легко впервые за вечер.

— Буду! — ухмыльнулся Ольшевский, поняв замысел. — Если речь о вашем фирменном шоколадном торте… Никогда не мог устоять.

— Да, я помню! О том и говорю, — поддержала этот веселый тон Катя. — А еще, как ты когда-то мне последний кусок уступил, а сам смотрел с таким горем, что я прожевать не могла.

— Эй, я тогда не ел толком два дня, и тут этот торт. И ты с грустными глазищами…Конечно, давился слюной! — возмутился Санек, уже откровенно смеясь.

Но тут заметил внимательный взгляд Андрея и немного испуганные глаза Лены. Они явно могли сболтнуть лишнего с котеной. Более того, возможно, что Елена хотела бы мужу говорить. Не знал, насколько тот в принципе осведомлен о деталях прошлого жены.

— В общем, скажи спасибо, что я без боя уступил тебе тот кусок, малышка. Видно, и тогда ни в чем тебе отказать не мог. За это сейчас отъемся, — поднялся и он, держа на лице все ту же беззаботную усмешку, типа помогая женщинам донести тарелки, которые у Кати забрал, до раковины.

А потом, под видом срочной необходимости, слинял в ванную комнату, чтобы не отвечать на вопросы, которые у Андрея вполне могли появиться, пока хоть как-то не поймет, что Елена хочет или нет сообщать мужу. Вроде и понимал, что прокурор не мог не узнавать. Но… Как бы там ни было, а и подставлять Елену не собирался.

— Господи, доченька! Как ты с ним связалась? Зачем?! — мама так говорила, словно с Катей случилась ужасная трагедия, и она уже готовится ее хоронить.

— Не «зачем», мам. Я с ним счастлива. Так, как даже не думала, что могу. Потому что доверяю, знаю и уверена, что Саша никогда мне боль не причинит, не обидит… — постаралась ровный тон держать, делая вид, что ее не задело.

— Специально, да, не обидит. Саша всегда хорошим был парнем. Но… какие он тебе гарантии и в чем дать может, Катенька? Разве твой отец хотел меня обидеть или тебя сиротой оставить?! — еле слышно прошептала, еще и тревожно глянув через плечо, где Саша ушел, а вот Андрей остался.

Пусть и не за столом уже сидел, поднялся, доставая из серванта десертные тарелки всем. Катя тоже оглянулась на отчима.

— Мам, не надо драматизировать, — вроде и спокойно, но с намеком попросила она. — Ты знала, на что шла, когда вы с папой женаты были. И я знаю, чем Саша занимается… Он часами торгует, мам, искусством… — посмотрела ровно и твердо, не позволяя матери спор завести.

Да и Андрей подошел:

— Вам помочь, девочки?

— Да, родной, вот, эти можешь забирать, — споро разложила мама куски торта, который теперь было модно называть «брауни», по тарелкам. Так, что всем стало ясно, пытается мужа отсюда спровадить.

— Я понял, — хохотнул Андрей, но не спорил. — Секретничайте. А Александр хороший, Катюша. Мне очень понравился, — глянув на нее с одобрением, добавил отчим.

И, что-то невнятно напевая себе под нос, пошел назад к столу.

— Вот видишь, — ввернула Катя матери с некоторым сарказмом.

— Хороший… Кто ж с этим спорит? — все равно несчастным голосом выдохнула мама. Но оборвала себя, заметив, наверное, что и Ольшевский возвращается. — И все же…

— Мам, я спросить хотела, — прервала ее Катерина. — У тебя часы папины остались? Саша сейчас очень увлекается этой темой, коллекционирует. Мне кажется, ему приятно будет, если я подарю. Да и он для нас столько сделал, заслужил. И папа одобрил бы, я думаю, — не позволив себя прервать, выдала на одном дыхании заготовку, которую еще вчера придумала.

Ну не лазить же тайком по ящикам в доме, ей-богу! Не шпионы же, в самом деле!

— Часы? — мама растерялась. Вновь как-то виновато глянула на Андрея, немного грустно на Катю. — Да, есть… Но… у меня же больше от отца и не осталось ничего, — совсем тихо и глухо, уткнувшись взглядом в торт, который уже и резать перестала.