Битва королей (Книга вторая)

Дени не ждала больше помощи ни от Тринадцати, ни от Турмалинового Братства, ни от Гильдии Пряностей. Она ехала милю за милей на своей Серебрянке, мимо причалов и складов, в дальний конец подковообразной гавани, где позволялось причаливать судам с Летних островов, из Вестероса и Девяти Вольных Городов.

Она спешилась у бойцовой ямы, где василиск под крики зрителей-мореходов терзал большого рыжего пса.

- Агго и Чхого, стерегите лошадей - мы с сиром Джорахом поговорим с капитаном.

- Как скажешь, кхалиси. Мы будем присматривать за тобой.

Приятно было услышать снова валирийскую речь и даже общий язык. Моряки, грузчики и купцы расступались перед Дени, озадаченные видом стройной молодой девушки с серебристо-золотыми волосами, одетой на дотракийский манер, но сопровождаемой рыцарем. Сир Джорах, несмотря на жару, надел поверх кольчуги свой зеленый шерстяной камзол с черным медведем Мормонтов.

Но ни ее красота, ни его рост и сила не помогли им в переговорах.

- Значит, я должен взять на борт сотню дотракийцев вместе с конями, вас двоих да еще трех драконов? - сказал капитан большой барки "Задушевный друг" и отошел со смехом. Когда Дени сказала лиссенийцу с "Трубача", что она Дейенерис Бурерожденная, королева Семи Королевств, он ответил:

- А я лорд Тайвин Ланнистер и каждую ночь сру золотом в мой горшок.

Грузовой мастер с мирийской галеи "Шелковый дух" заявил, что драконы слишком опасны в море, где даже слабая струйка огня может поджечь снасти. Владелец "Брюха лорда Фаро" соглашался на драконов, но дотракийцев брать не желал.

- Этих безбожных дикарей я на своем "Брюхе" не повезу.

Два брата, капитаны кораблей "Ртуть" и "Гончая", посочувствовали им и пригласили в каюту на бокал красного вина из Бора. Видя их учтивость, Дени возымела надежду, но они запросили цену, намного превышавшую ее возможности а быть может, и возможности Ксаро. "Ущипни меня" и "Косоглазка" были слишком малы для нее, "Головорез" шел в Яшмовое море, "Магистр Маноло" непонятно как держался на плаву.

На пути к следующему причалу сир Джорах коснулся ладонью ее спины.

- Ваше величество, за вами следят. Нет, не оборачивайтесь. - Он осторожно направил ее к лотку медника. - Вот отменная работа, моя королева, - сказал он громко, подавая ей большое блюдо. - Видите, как оно блестит на солнце?

В ярко начищенной меди Дени увидела себя, а когда сир Джорах слегка отвел блюдо вправо - и то, что происходит позади.

- Я вижу темнокожего толстяка и другого - старого, с посохом. Который?

- Оба. Они преследуют нас с самой "Ртути". Медь искажала отражение - один незнакомец казался длинным и тощим, как скелет, другой - необычайно широким.

- Превосходное блюдо, госпожа, - уверял торговец. - Яркое, как само солнце! Для Матери Драконов - всего тридцать монет.

Блюдо стоило не больше трех.

- Где моя стража? - воскликнула Дени. - Этот человек хочет ограбить меня! - Джораху она, понизив голос, сказала на общем языке: - Быть может, они не желают мне зла. Мужчины глазели на женщин испокон веков - возможно, все дело в этом.

Медник не обращал внимания на ее шепот.

- Тридцать? Разве я сказал тридцать? Экий я дуралей. Двадцать, конечно.

- Вся медь у тебя на лотке не стоит двадцати монет, - бросила Дени, изучая отражение. Старик с виду походил на вестероссца, а темнокожий, должно быть, весил не меньше двадцати стоунов. "Узурпатор обещал сделать лордом того, кто меня убьет, а эти двое заплыли далеко от дома. А может, их наняли колдуны, чтобы захватить меня врасплох?"

- Десять, кхалиси, - за твою красоту. Будешь в него смотреться. Только моя медь достойна отражать твое лицо.

- Да, оно может пригодиться - нечистоты выносить. Если ты его выбросишь, я, может, его и подберу, но платить за него? - Дени сунула блюдо обратно. Видно, черви заползли тебе в нос и съели твои мозги.

- Восемь монет, - вскричал торговец. - Мои жены побьют меня и обзовут дураком, но в твоих руках я - беспомощное дитя. Ну же, восемь! Себе в убыток!

- На что мне тусклая медь, если у Ксаро Ксоана Даксоса я ем на золоте? - И Дени отвернулась, посмотрев при этом на незнакомцев. Темнокожий был почти столь же широк, как отражение в блюде, с блестящей лысиной и гладким лицом евнуха. За его потемневшим от пота желтым шелковым кушаком торчал длинный кривой аракх. Выше пояса он был гол, если не считать до нелепости маленькой безрукавки с железными заклепками. На мощных ручищах, широкой груди и объемистом животе виднелись старые шрамы, белые по сравнению с коричневой кожей.

На его спутнике был дорожный плащ из некрашеной шерсти с откинутым назад капюшоном. Длинные белые волосы падали на плечи, шелковистая белая борода скрывала нижнюю часть лица. Старик опирался на крепкий посох с себя ростом. Только глупцы стали бы так пялить на нее глаза, если бы замышляли дурное. Однако благоразумнее все же было вернуться к Агго и Чхого.

- У старика меча нет, - заметила она Джораху на общем языке, увлекая его за собой.

Медник кинулся за ними.

- Пять монет - и оно твое! Оно же создано для тебя!