Битва королей (Книга вторая)

"Я спасен, - подумал Теон. - Отчего же я тогда чувствую такую пустоту? Это же победа, сладкая победа, избавление, о котором он молился. Он взглянул на мейстера Лювина. - И подумать только, что я уже собрался сдаться, надеть черное..."

- Откройте нашим друзьям ворота. - Может, хоть сегодня он уснет, не боясь того, что ему приснится.

Дредфортцы въехали через ров во внутренние ворота. Теон спустился вниз с Лорреном и мейстером, чтобы встретить их во дворе. Тускло-красные штандарты свешивались с концов немногочисленных пик - гораздо больше воинов было вооружено топорами, мечами и щитами, порядком изрубленными.

- Сколько человек вы потеряли? - спросил Теон спешившегося Красного Шлема.

- Двадцать или тридцать. - Свет факелов мерцал на выщербленной эмали его забрала. Шлем и латный ворот имели вид человеческого лица и плеч с содранной кожей, с разинутым в беззвучном вопле ртом.

- У сира Родрика было впятеро больше войска.

- Да, но он думал, что мы друзья. Распространенная ошибка. Когда старый дурень протянул мне руку, я оттяпал ее, а потом показался ему. - Предводитель обеими руками снял шлем и взял его на сгиб локтя.

- Вонючка, - произнес обеспокоенный Теон. Откуда простой слуга мог взять такие доспехи?

- Вонючка давно окочурился, - засмеялся воин. - А все из-за девки. Если б она не бежала так быстро, его лошадь не захромала бы, и нам обоим удалось бы уйти. Я отдал ему свою, когда увидел всадников с холма. С девкой я уже позабавился, а он любил получать свое, покуда они еще теплые. Пришлось оттащить его от нее и сунуть ему мою одежду - сапоги телячьей кожи, бархатный дублет, пояс с серебром, даже подбитый соболем плащ. Скачи в Дредфорт, сказал я ему, и приведи помощь. Бери мою лошадь, она быстрее, и кольцо, подарок отца, возьми, чтобы поверили, что я тебя послал. Он знал, что лишних вопросов мне лучше не задавать. К тому времени, как ему попали стрелой в спину, я вымазался в девкином дерьме и оделся в его лохмотья. Меня, конечно, могли повесить, но иного выхода не было. - Воин вытер рукой рот. - Итак, милорд принц, ты обещал мне женщину, если я приведу двести человек. Я привел втрое больше - и не юнцов каких-нибудь или там батраков, а гарнизон своего отца.

Теон дал слово и не мог идти на попятный. Надо отдать ему обещанное и поквитаться с ним после.

- Харрат, ступай на псарню и приведи Паллу для...

- Рамси. - На пухлых губах появилась улыбка, не отразившаяся в бледных глазах. - Сноу - так звала меня жена до того, как съела свои пальцы, но я себя называю Болтон. - Улыбка застыла, кривя губы. - Значит, за мою службу ты предлагаешь мне девчонку с псарни - так, что ли?

Теону не нравился ни его тон, ни дерзость, с которой смотрели на него дредфортцы.

- Я даю тебе то, что обещал.

- От нее пахнет псиной, а мне уже надоела вонь. Я, пожалуй, лучше возьму твою подружку. Как бишь ее звать - Кира?

- Спятил ты, что ли? - вспылил Теон. - Да я тебя...

Рука Бастарда в стальной перчатке смазала его по лицу, и мир исчез в красном реве боли.

Чуть позже Теон очнулся, лежа на земле. Он перекатился на живот и проглотил кровь. "Закройте ворота!" - хотел крикнуть он, - но было уже поздно.

Дредфортцы убили Рыжего Рольфа и Кеннеда, а в ворота шли все новые и новые - целая река из кольчуг и острых мечей. В ушах гудело, и вокруг царил ужас. Черный Лоррен выхватил меч, но на него накинулись сразу четверо. Ульф, бежавший к Великому Чертогу, упал с арбалетной стрелой в животе. Мейстер Лювин устремился к нему, но конный рыцарь пронзил копьем его спину и проскакал по нему. Кто-то из пришельцев, покрутив факел над головой, метнул его на соломенную кровлю конюшни.

- Найдите мне Фреев, - крикнул Бастард, когда пламя взвилось вверх, - а всех остальных сожгите, чтоб духу их не было.

Последнее, что увидел Теон Грейджой, был Улыбчивый, выскочивший из конюшни с горящей гривой - он кричал и взвивался на дыбы...

ТИРИОН

Ему снился каменный, весь в трещинах, потолок, снились запахи крови, дерьма и горелого мяса. В воздухе стоял едкий дым. Вокруг стонали, скулили, а порой и кричали от боли. Попытавшись пошевелиться, он обнаружил, что сделал под себя. От дыма слезились глаза. Плачу я, что ли? Только бы отец не увидел. Я Ланнистер из Бобрового Утеса. Лев, я должен быть львом, жить, как лев, и умереть, как лев. Если бы не эта боль. Он лежал в собственных нечистотах, закрыв глаза, слишком слабый, чтобы стонать. Рядом кто-то клял богов унылым монотонным голосом. Он вслушивался в проклятия и думал, что умирает. Затем он провалился в небытие.