Битва королей (Книга вторая)

- - Надо бы известить их, что Станнис сменил свою эмблему, пусть называются Горячими Сердцами. - Впрочем, шутки тут плохи: эти Оленьи Люди, похоже, вооружили несколько сотен своих единомышленников, чтобы захватить Старые ворота, когда начнется сражение, и впустить врага в город. В списке значился мастер-оружейник Саллореон. - Не видать мне теперь, полагаю, нового шлема с демонскими рогами, - пожаловался Тирион, подписывая приказ о его аресте.

ТЕОН

Он спал и вдруг проснулся. Кира лежала рядом, слегка обняв его одной рукой, прильнув грудью к его спине. Он слышал ее дыхание, тихое и ровное. Простыни под ними сбились. Стояла глубокая ночь, и в спальне было темно и тихо.

В чем же дело? Он, кажется, что-то слышал?

Ветер тихо вздыхал за ставнями, и где-то далеко орали коты. Больше ничего. "Спи, Грейджой, - сказал он себе. - В замке все спокойно, и ты выставил стражу. У своей двери, у ворот, около оружейни".

Пробуждение можно было приписать дурному сну, но Теон ничего такого не помнил. Кира измотала его вконец. Все свои восемнадцать лет она прожила в зимнем городке и даже ногой не ступала в замок, пока Теон за ней не послал. Она явилась к нему на все готовая, охочая, юркая, как ласка, да и сладко это как-никак - тискать трактирную девку в кровати самого лорда Эддарда Старка.

Она сонно пробормотала что-то, когда Теон освободился от нее и встал. В очаге еще тлели угли. Векс спал в ногах кровати на полу, свернувшись под плащом, глухой ко всему миру. Все было тихо. Теон подошел к окну и распахнул ставни. Ночь коснулась его холодными пальцами, и по голой коже побежали мурашки. Облокотившись на каменный подоконник, он оглядел темные башни, пустые дворы и небо, где горело столько звезд, что человеку не счесть их, проживи он хоть сто лет. Месяц висел над Часовой Башней, отражаясь в кровле теплицы. Ни тревожных звуков рога, ни голосов - даже шагов не слышно.

Все хорошо, Грейджой. Слышишь, какая тишь? Тебе бы прыгать от радости. Ты взял Винтерфелл меньше чем с тридцатью людьми - такой подвиг достоин песен. Сейчас он вернется в постель, перевернет Киру на спину и возьмет ее снова, чтобы прогнать призраки. Ее вздохи и смешки рассеют застывшую тишину.

Теон уже отошел от окна и вдруг замер на месте. Он так привык к вою лютоволков, что уже не слышал его... но что-то в нем, какое-то охотничье чутье услышало отсутствие воя.

У его двери стоял Урцен - жилистый, с круглым щитом за спиной.

- Волки замолкли, - сказал ему Теон. - Поди посмотри, что они делают, и сразу назад. - Мысль, что волки могли вырваться на волю, внушала беспокойство. Теон помнил день, когда одичалые напали в Волчьем Лесу на Брана - Лето и Серый Ветер растерзали их на куски.

Он пихнул Векса ногой. Мальчуган сел и протер глаза.

- Проверь, на месте ли братья Старки, да поживее.

- Милорд? - сонно окликнула Кира.

- Спи, тебя это не касается. - Теон налил себе вина и выпил. Все это время он прислушивался, надеясь, что вой раздастся снова. "Нас слишком мало, мрачно подумал он. - Если Аша не придет на подмогу..."

Векс вернулся первым, мотая головой. Теон с бранью отыскал камзол и бриджи на полу, куда скинул их, спеша дорваться до Киры. Поверх камзола он натянул кожаный кафтан с заклепками и застегнул пояс с мечом и кинжалом. Волосы торчали во все стороны, но ему было не до них.

Вернулся Урцен и доложил:

- Волков на месте нет.

Теон придал себе холодный и решительный вид по образу лорда Эддарда:

- Поднимай замок. Выгоняйте всех во двор - посмотрим, кого не хватает. А Лоррен пусть обойдет ворота. Векс, за мной.

Знать бы, добрался ли уже Стигг до Темнолесья. Он не столь хороший наездник, как уверяет - мало кто из островитян может похвастаться этим искусством, - но времени у него было достаточно. Возможно, Аша уже в пути. И если она узнает, что Старки пропали... Невыносимая мысль.

Комната Брана была пуста, спальня Рикона, на полпролета ниже, - тоже. Теон выругался. Надо было и к ним поставить стражу, но он счел, что держать караул на стенах и у ворот важнее, чем приставлять няньку к двум ребятишкам, один из которых калека.

Снаружи слышался плач - обитателей замка вытаскивали из постелей и сгоняли во двор. Сейчас они еще не так заплачут. "Я обходился с ними мягко, и вот благодарность". Он даже высек до крови двух своих людей за то, что изнасиловали ту девчонку с псарни, чтобы доказать, как он справедлив. "Но они продолжали винить меня и за это насилие, и за все остальное. Так нечестно".

Миккен сам навлек на себя смерть своим языком, и Бенфред тоже. Что до Шейли, то надо было хоть кого-нибудь отдать Утонувшему Богу - островитяне этого ждали. "Я не держу на тебя зла, - сказал Теон септону перед тем, как того бросили в колодец, - но тебе и твоим богам здесь отныне места нет". Другим бы спасибо сказать ему за то, что он не выбрал кого-то из них, - так ведь нет. Сколько участвовало в этом заговоре? Неизвестно. Урцен вернулся с Черным Лорреном.

- Там, у Охотничьих ворот, - сказал тот. - Погляди лучше сам.