Битва при Азенкуре. (История Столетней войны с 1369 по 1453 год)

Посреди всего этого Суффолк, хотя и стал более непопулярным, тем не менее даже усилил свою власть из-за смерти в 1447 году двух деятелей, которые со времени смерти Генриха V сообща правили Англией. В своей резиденции в Вулвеси умер кардинал Бофорт, превосходивший в величии, гордости и богатстве всех правителей-епископов средневековой Англии, не исключая кардинала Вулси. Хотя в течение многих лет Бофорт считался сторонником партии мира, он продемонстрировал в ведении войны во Франции большую проницательность. Английское дело процветало во время его правления. Его оппонент, герцог Хамфри Глостер, ушел из жизни шестью неделями раньше. Как лидер партии войны и возможный наследник трона, Глостер, естественно, был врагом Суффолка и королевы Маргариты, к тому же еще бездетной. Англией фактически правили Суффолк и королева Маргарита, потому что несчастный Генрих VI, хотя и достиг 23-летнего возраста, был марионеткой в их руках. Суффолк составил заговор против своего оппонента, и последнего арестовали по сфабрикованным обвинениям. Через три дня Глостер умер при обстоятельствах, бросающих тень на Суффолка. В качестве причины смерти была названа апоплексия. Правда это или нет, имеет мало значения, поскольку никто не имел права сажать наследника трона под арест или освобождать его из-под стражи. Тот, кто сделал это, уподобился змее, впившейся ядовитыми зубами в горло жертвы. Он не мог разжать зубы. Глостер так и умер в заточении.

Доброму герцогу в силу ряда обстоятельств можно адресовать много уничижительных определений. Он был импульсивен, безответственен, резок и эгоцентричен. Но при всем этом герцог в последние годы искренне желал своей стране блага. Он горячо верил в справедливость дела Англии, которое досталось ему в наследство от старшего брата, брата, которого он почитал и пожелание которого считал приказом. В его представлении Генрих VI оставался законным, должным образом избранным королем Франции. Это была искренняя вера, и с этой верой он умер. Насколько можно полагать, его веру разделял весь народ.

Фактически, Суффолк устранил и другого, еще остававшегося в живых соперника, герцога Йорка, отослав его помощником по делам Ирландии на 10 лет. Теперь у него не осталось опасных врагов – по крайней мере, Суффолк так думал. Став всемогущим, он сделался герцогом Суффолком, присвоил Эдмунду Бокампу, графу Дорсету, титул герцога Сомерсета и назначил его помощником короля во Франции.

Между тем колебания и увертки, посредством которых Суффолк стремился выпутаться из ситуации, возникшей в результате его обещания передать Ле-Ман Франции к определенной дате, продолжались с утомительной частотой. Наконец, Карл VII потерял терпение и решил возобновить войну.

Король Франции за время перемирия последовательно наращивал боеспособность и мощь своей армии, в то время как Суффолк пренебрегал вооруженными силами Англии, легкомысленно полагая, что может добиться приемлемого мира жестами дружелюбия, такими, как уступка Майена и брак Маргариты. Он, видимо, забыл, что, как показал ход истории, надежного мира можно было добиться, лишь опираясь на силу и искусство торга. Он преднамеренно ослабил свои позиции торга посредством ненужной уступки Майена. Что еще хуже, он продолжал действовать и вести переговоры в величественной манере Генриха V, хотя соотношение сил изменилось в пользу Франции. С другой стороны, французский король в конечном счете понял, что именно сражения способны выдворить из страны агрессоров. В определенном смысле он стал увлекаться войной – то есть ее стратегией и планированием. Военная учеба перестала его отталкивать, он занялся вопросами тылового обеспечения и обнаружил, что это ему нравится.

Перемены, происшедшие по обе стороны противоборства во Франции, не заметил Суффолк, который подстрекал некоторую полуразбойничью часть английских войск на разграбление города Фужер в Бретани и отказался от компенсации, хотя на этом настаивали и новый герцог Франсис, и король Карл VII. Таким образом, возобновление войны стало неизбежным. Карла на самом деле можно было бы похвалить за терпение и сдержанность, если бы преждевременное объявление войны не противоречило его интересам.