Битва при Коррине

Исмаил в гневе, который он уже не мог сдержать, тряхнул головой.

– Тебя соблазнили удобствами. Ты должен был изо всех сил стараться остановить эту торговлю и отказаться от развращающих удобств и комфорта.

Эльхайим тяжело вздохнул.

– Я уважаю тебя, Исмаил… но временами ты бываешь невероятно близорук.

С этими словами он отвернулся и ушел на встречу с купцами из «ВенКи», оставив Исмаила кипеть от ярости в гордом одиночестве…

Когда спустилась ночь, группа достигла Барьера. Множество строений, конденсаторы влаги и солнечные батареи электростанции вползли из старого укрытия на склон горы, покрыв ее словно плесенью.

Исмаил по-прежнему шел твердым размеренным шагом, в то время как молодые члены группы стали идти быстрее, стремясь поскорее окунуться в свою любимую так называемую цивилизацию. В городке стоял постоянный шум – какофония отвратительных звуков, так неприятно контрастировавших с тишиной открытой пустыни. Люди болтали, машины гремели и стучали, генераторы неумолчно жужжали. Исмаила оскорбляли уже сами свет и запах этого места.

Об их приходе сразу стало известно, о них заговорили на улицах поселка. Навстречу вышли служащие компании, одетые в странные костюмы и несшие какие-то непонятные инструменты и приспособления. Когда новость дошла до администрации, из ее здания вышел представитель корпорации и с довольным видом зашагал навстречу прибывшим. Он приветственно поднял руку, но Исмаилу его улыбка показалась масленой и неприятной.

Эльхайим обменялся с чужестранцем крепким рукопожатием.

– Мы доставили еще одну партию, и вы можете купить ее – если, конечно, цена осталась прежней.

– Меланж нисколько не утратил своей ценности, а все удовольствия нашего города в вашем распоряжении, если вы хотите ими воспользоваться.

Люди Эльхайима шумно выразили свою радость. Исмаил только прищурил глаза, но ничего не сказал. Он неохотно снял с плеч мешок со специей и небрежно бросил его в пыль у своих ног, словно это был ничего не стоящий мусор.

Представитель «ВенКи» весело подозвал носильщиков, чтобы они освободили прибывших от ноши, отнесли специю на склад, где ее предстояло рассортировать, взвесить и расплатиться.

Когда искусственные огни разгорелись ярче, рассеивая ночной мрак, по ушам Исмаила ударили звуки сиплой чуждой музыки. Эльхайим и его люди дали себе волю, тратя деньги, вырученные от продажи специи. Они во все глаза смотрели на водянистых танцовщиц с бледной неаппетитной кожей, неумеренно пили меланжевое пиво и вскоре стали неприлично пьяными.

Исмаил не стал принимать участие в общем веселье. Он просто сидел и смотрел на соплеменников, ненавидя каждую проведенную здесь минуту и всей душой желая только одного – скорее вернуться домой, в тихую и надежную пустыню.

С тех пор в течение нескольких столетий обмена обновлениями между мной и Омниусом не было. Омниус не знает моих мыслей, некоторые из которых, возможно, являются нелояльными. Но я не возражаю против такого их толкования. Просто по природе я очень любопытен.

Эразм. Диалоги

Окруженный со всех сторон гниющими заживо телами, слыша мучительные стоны и видя жалобные выражения искаженных страданием лиц, Эразм прилежно, с одинаковым старанием, записывал результаты наблюдений каждого подопытного объекта. Этого требовала научная точность и добросовестность. Смертельный РНК-содержащий вирус был почти готов к практическому использованию.

Эразм только что вернулся с очередной встречи со своим коллегой Рекуром Ваном, с которым обсудил оптимальные пути распространения заразы, но результатами встречи робот был не очень доволен – насколько может быть недовольной мыслящая машина, – так как тлулакс постоянно отвлекался и уводил разговор к отращиванию новых конечностей, настаивая на новом проведении эксперимента с конечностями пресмыкающихся. Ван был просто-таки одержим идеей получения новых рук и ног, но у робота были другие приоритеты.

Для того чтобы успокоить Рекура, Эразм внимательно осмотрел трансплантат и солгал, несколько приукрасив результат. Правда, на месте культей действительно начали набухать выросты, в которых появилась и костная ткань, хотя скорость этого роста была незначительной. Возможно, сам по себе и этот эксперимент был интересен, но он являлся лишь одним из текущих опытов. Этим утром пришлось увеличить дозу вводимых Вану лекарств, чтобы заставить человека сосредоточиться на важном деле, а не на мелких личных неприятностях.

Надев одну из своих роскошных и пышных – на этот раз синюю – одежд, Эразм переходил из бокса в бокс, храня на флоуметаллическом лице застывшую приятную улыбку. Процент заражения составил около семидесяти, а смертность, как и ожидалось, равнялась сорока трем процентам. Но те, кто выживал, навсегда становились инвалидами из-за поражений сухожилий, обусловленных все тем же ретровирусом.