Битва при Коррине

За следующий час Ракелла осмотрела сорок больных. Она перестала слышать стоны и паранойяльный бред, она перестала видеть ужас и мольбу в глазах, не ощущала гнилостного запаха разложения и смерти. Их учреждение уже давно стало хосписом, а не госпиталем. Некоторые умирали от вируса раньше, другие позже, некоторые мучились больше других. Некоторые вели себя героически, другие оказывались трусами, но в конце все это уже не имело никакого значения. Слишком много людей умирало.

Выйдя в коридор, Ракелла увидела приближавшегося Мохандаса. Она улыбнулась ему и с острой жалостью заметила, как он изможден и истощен. Вокруг маски были видны глубокие морщины, появившиеся на его лице за последнее время. В течение нескольких недель Мохандас работал за троих – он был врачом, исследователем и исполнял обязанности главного врача. У них было мало времени побыть вдвоем, но они давно любили друг друга, и любовь эта превратилась в неразрывные, счастливые узы. Правда, после того, как она столько времени провела наедине с безнадежностью и смертью, Ракелле отчаянно хотелось человеческого тепла, хотя бы на несколько мгновений.

Когда они оба прошли через дезинфекционный шлюз в стерильное помещение, Мохандас и Ракелла смогли наконец снять маски и поцеловаться. Взявшись за руки, они молча обнялись и обрели любовь в трагическом месте – госпитале для неизлечимых больных, – словно два цветка расцвели в середине вытоптанного поля сражения.

– Не знаю, надолго ли меня еще хватит, – грустно произнесла Ракелла севшим от усталости голосом. – Но как мы можем остановиться?

Она подошла к Мохандасу, и он обнял ее.

– Мы спасаем людей как можем. Что же касается тех, кто умирает, то мы хотя бы можем облегчить их страдания, – сказал Мохандас. – Я видел, как светлеют лица больных, когда они смотрят на тебя. У тебя чудесный дар.

Ракелла с трудом выдавила на лице улыбку.

– Иногда так тяжело выслушивать их отчаянные мольбы и жалобы. Когда мы не можем помочь, они взывают к Богу, к Серене, ко всем, кто готов выслушать их.

– Я знаю. Только что в пятой палате умер доктор Арбар. Было ясно, что долго он не протянет.

Врач заболел и впал в кому два дня назад. Лихорадка сожрала его, а организм оказался слишком слаб, чтобы сопротивляться вирусу и его токсинам.

По щекам Ракеллы заструились слезы. Доктор Хандри Арбар родился в бедном квартале Ниуббе, но сумел пробиться, получить степень доктора и стал беззаветно помогать людям, которым повезло меньше, чем ему. Это был герой госпиталя. Он отказывался от еды и питья и даже от специи, которая была так популярна в Лиге Благородных. Лорд Риков Батлер обеспечил госпиталь большим запасом специи, так как тоже не употреблял ее под влиянием жены, которая отказывалась от меланжа по религиозным соображениям. Но большинство врачей ели меланж, который поддерживал силы и укреплял выносливость.

– Еще одним врачом стало меньше. Иногда думаешь, а что, если… – Она осеклась на середине фразы, снова подумав о специи. – Подожди-ка, мне кажется, я что-то придумала.

Дело в том, что Ракелла давала больным специю в тех случаях, когда рассчитывала хотя бы ненадолго поддержать в них энергию и волю к жизни.

– Что такое?

– Знаешь, я пока ни в чем не уверена. – Ракелла взяла Мохандаса под руку, и они пошли в кабинет посмотреть истории болезни. Она быстро пролистала записи и разложила их в несколько стопок для параллельного сравнения. В течение часа она старательно просматривала файлы, один за другим высвечивая их на экран. Гора плазовых дисков на столе продолжала расти.

Доказательство было налицо.

– Да… Да!

Тяжело дыша, она торжествующе взглянула на Мохандаса.

– Общий знаменатель – меланж! Смотри. – Она начала показывать ему истории болезни, одну за другой. От волнения Ракелла начала в спешке глотать слова. – В большинстве случаев смертность зависит от классовой принадлежности пациентов. Но поначалу я не обратила на это особого внимания. Бедные люди заражаются чаще, чем аристократы и богатые бизнесмены. Это, казалось мне, не имело никакого значения, так как условия жизни и санитарное состояние жилищ у них одинаково. Качество питания также не отличается. Но если человек регулярно принимает меланж, то у него больше шансов не заболеть после экспозиции к ретровирусу, естественно, по сравнению с бедняками, которые не могут позволить себе покупать специю. Посмотри, даже в тех случаях, когда больные принимали меланж уже после заражения, инфекция протекала легче и было больше шансов на выздоровление.

Мохандас не мог спорить с такими объективными доказательствами.