Битва при Пуатье

К – А Жюлиан полагает, что все написанное арабскими историками о нападениях на берберов между 660 и 663 гг. следует воспринимать с осторожностью.[120]

В 665 г Муавия ибн Худайдж, старый вождь омейядской партии Египта, получил от халифа приказ вторгнуться в Бизацену. Он разбил византийскую армию, высадившуюся в Хадрумете, и завладел крепостью Джалула, что, должно быть, выглядело как чудо, так как арабские историки выдумывают, что либо крепостная стена неожиданно рухнула в тот момент, когда обескураженные арабы уже готовы были снять осаду, либо Бог открыл город, «не послав на штурм ни лошадей, ни людей».

[121]

Во всяком случае, добыча была большой. Однако следовало дождаться Окбы, чтобы увидеть его блестящие набеги, закончившиеся окончательным завоеванием страны. В 670 г. он остановился в сердце Бизацены в полупустынной долине, которую предание рисует нам полной кустов и ползучих растений, служивших убежищем хищным животным и совам. Он вскричал громким голосом: «Обитатели этой долины! Удалитесь, и да сделает вас Аллах милосердными! Мы собираемся здесь остаться!». Он повторял это объявление три дня подряд, и все дикие животные покинули это место, так что в течение следующих сорока лет: «в Ифрикии нельзя было встретить ни змеи, ни скорпиона, даже если бы кто-то предложил тысячу динаров за поимку хотя бы одного»,[122] затем он изгнал с этой территории населявших ее людей, разделил ее на наделы, призвал туда жителей города, ранее построенного Муавией ибн Худаиджем, и, воткнув в землю свое копье, воскликнул: «Вот ваш кайруван!». Жюлиен сообщает о том, что, согласно традиции Ан-Нувайри, Окба объявил: «Я собираюсь построить город, который будет служить плацдармом (Кайруван) ислама до конца времен».[123] Мы не находим этой фразы в издании Слейна, где нас, напротив, поражает настойчивость, с которой он подчеркивает не военное, а религиозное предназначение города. По этой версии, первой там была построена мечеть, а когда возникло разногласие по поводу киблы (направления молитвы), воткнутое в землю копье указало правильную ориентацию. Как бы то ни было, хотя некоторые арабские историки упорно воспевают прежде всего религиозную и интеллектуальную столицу, которой Кайруван стал гораздо позже, в то время как другие держат в уме образ крепости и пакгауза, которым он, вероятнее всего, был первоначально, все они прекрасно понимают значение его основания.