Битва рассказов 2013 (СИ)

Они лежали сейчас перед ним. Могой, выгибающийся и кусающий себя за хвост… Странная вытянутая рыба с еще одним плавником или гигантским зубом на спине. Хурц хараатай, дикий северный кот. Похожий на Хурца зверь, более мускулистый и гибкий, замерший в вечном прыжке. Буга, но вроде как и не буга: рога не ветвистые, хаотичные, а очень даже изящные, выгнутые под прямым углом. Смешной Тракторын гинж. И почему-то причудливый цветок со множеством лепестков…

Картины и слова сменяются как облака на небосводе.

«А на что тебе ковать фигурку Чоно? Оберег, что ли? Ночевать в лесу боишься, а, Жондырлы?»

Визит к Чагатайскому хану, рассказ про Чоно, обещание награды — и тут же поход к Тянь-Шаню.

Хан отлучается: недавно разгорелся новый бунт, и ему нужна подмога.

Следом — опускающееся и падающее над медовым саркофагом ржавое кайло. В стороне стоят ханские стражи-боголы и с благоговением взирают на почившего Сотрясателя Вселенной.

Возвращаются. На шее у старика два Чоно, подлинный и фальшивый. Уже на подходе к юрте Гюзель, ханской супруги, он с ужасом вспоминает, что не забрал талисманы из шкатулки.

Поспешно оставляет мешочек с Чоно (слава Тенгри, не перепутал) Гюзель на сохранение. Ничего не говоря, спешит обратно в пещеру. По дороге не забывает выхватить из продовольственного обоза большой свежий кусок мяса…

Но Дурра Тимур его опережает, и в юрте он появляется слишком поздно. Слишком поздно для несчастной Гюзель-Лейлат…

Старик Жондырлы приподнимается и видит перед собой… предков? На людей эти полупрозрачные существа не похожи, да и появились из ниоткуда. Стараясь скрыть волнение, он спрашивает: — Вы — духи предков? Посланцы Тенгри?

Они едва заметно кивают, и это их единственное телодвижение.

— Вы пришли, чтобы помочь мне? Помочь разыскать нового Избранного?

«Не одного, а нескольких, — шелестит в его голове вкрадчивый голос, — один дар — один человек».

«О, Тенгри! Это свершилось!»

«Еще нет, — эти существа, похоже, читали его мысли, — но если ты готов отправиться в путь…»

— Конечно, конечно! — возбужденно воскликнул, — здесь меня ничто не держит!

«Почему же? Разве это не твой дом?»

— У моих предков был когда-то дом. Славный и величественный, но теперь его нет. Солнце для монголов уже закатилось. Я хочу помочь миру пойти дальше, ибо здесь это уже невозможно.

«Тогда мы будем направлять твои стопы. Собирайся».

Духи предков начали исчезать, и Жондырлы невольно запаниковал: — Подождите! Не уходите! Как я смогу за вами следовать?»

В воздухе растворились все, кроме одного единственного.

«Начнем с Чоно. Советую поторопиться, ибо времени у тебя не так уж и много. И да, тебе понадобятся припасы — дорога предстоит дальняя».

Старик усмехнулся.

— Ну, слава Небу, за этим дело не постоит!

Жондырлы смеясь, разложил все дары Неба по мешочкам. Облачился в балахоны и зашагал в сторону родного иргена.

Пора в путь…

Dream Ttam

Виктор Смирнов

Кровь на снегу

Юрту наполняла дымная вонь. Чадили и трещали объятые огнем кизяки, метались по стенам тени. Возле костерка замерла Гюзель-Лейлат. Уронив голову, вглядывалась в хнычущий сверток на своих коленях, потряхивала, баюкала.

Хан задумчиво восседал на коврах, созерцая лежавшую перед ним небольшую фигурку цвета начищенного серебра. Зыбкий свет выхватывал неподвижные лица стражи и Всезнающего. Именно последний и привел ханское войско к могиле великого Чингиза, которую никто не мог сыскать вот уже сотню лет. А старик Жондырлы — сумел.

Но это не принесло счастья роду Хана.

— Сакрын ичтыр басак! — сухая, как старая ветка, рука Жондырлы-ака ткнула в сторону Гюзель-Лелат. — Кондыргэн басак! Басак!

Женщина вскочила с колен.

— Кэчюм дыр! Хавсанат гэйды салдынык! Кэчюм дыр! Кэчюм дыр! — тонко закричала, сбиваясь на визг и вой, отступая вглубь, пряча за спину свёрток.

Никому не дозволено прикасаться к фигуркам, посланным Небом. Кроме тех, кому они предназначены. Молодая мать нарушила запрет.