Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

Перед Гудерианом встала дилемма - либо смириться с беспорядочным бегством войск о т Москвы, либо организованно отвести войска на оборонительный рубеж по рекам Ока и Зуша. Без всяких согласований с Клюге он принимает второй вариант. В Красном Бору словно этого только и ждали. Последовал контрприказ командующего группой армий «Центр» - «Не отходить!» Но он запоздал на сутки. Хорошо зная, что и Гитлер недоволен действиями Гудериана под Тулой, Клюге тут же обратился в «Вольфшанце» с требованием о снятии его со своего поста. Роковая ошибка генерал-полковника Гудериана пришлась на 23 декабря.

Выслушав список потерь только за одни сутки, Гитлер, находясь в состоянии крайней аффектации, распорядился в адрес начальника Генштаба ОКХ о подготовке расчета на использование химических средств против Петербурга. Эта работа поручалась генералу артиллерии Бранду.

Каждый следующий день становился для вермахта тяжелее. И 27 декабря не принесло облегчения ни на одном из участков. Напротив. Разрастался кризис в полосе обороны 16-й армии. На фронте Кириши - Новгород Советы прорвались к реке Волхов и захватили плацдармы на западном берегу в районе Лазно, Хмелище, Грузино. Командующий группой армий «Север» теперь и не помышлял об операции у Ладожского озера для воссоединения с финскими войсками.

В Генштабе ОКХ продолжались празднества по случаю Рождества, а группа армий «Центр» тем временем терпела одну неудачу за другой. Продолжали отступать в направлении Ржева соединения 9-й армии Штрауса. Прорыв фронта в полосе 6-го армейского корпуса Ферстера у Торжка поставил в тяжелые условия войска смежных соединений. И он и начали отход, хотя Гитлер требовал удержания позиций во что бы то ни стало. Врезкой форме он переговорил с Клюге, снял с должности генерала Ферстера и назначил на его место по совместительству… командира 8-го авиационного корпуса генерал-полковника Рихтгофена.

В ночь с 30 на 31 декабря Гитлер с половины двенадцатого ночи вел двухчасовую беседу по телефону с Клюге. Командующий группой армий «Центр» хотел отвести на тридцать километров войска своей группировки с целью выравнивания линии фронта и ликвидации ее разрывов на стыках соединений. Но фюрер отклонил это предложение и вновь потребовал от Клюге не отступать ни на шаг!

2

Трудно утверждать, когда именно, в начале или в конце октября, фронтовая обстановка для Москвы складывалась более драматично. Но в преддверии ноября бои шли уже на ближних подступах к столице. И этим, пожалуй, все сказано.

Командующий Западным фронтом Жуков, исходя не только из чисто военных соображений, но скорее всего интуитивно, определил для себя наиболее опасным Волоколамское направление и поручил его оборону заново сформированной 16-й армии генерал-майора Рокоссовского.

К командарму 16-й Жуков питал особое расположение. Как-никак давний сослуживец, одногодок, сдержанный, обаятельный, коммуникабельный, интеллигентный человек. Не военный аскет. Умеет располагать к себе людей, не заигрывая с ними и не потворствуя их слабостям. И Рокоссовский не искал со старшим начальником особых отношений. Он всегда помнил, что пришлось им пройти разные жизненные дороги. Жуков продолжал восхождение по службе, воевал на Халхин-Голе, а Рокоссовский почти три года «отбахал» в ленинградских «Крестах». Первый стал генералом армии, Героем Советского Союза. Второй в звании генерал-майора, за год до войны возглавил кавалерийский, а затем, еще формируемый, мехкорпус… И вот Волоколамское направление.

Напряжение боев за Москву нарастало с каждым днем. Пробыв в Кубинке сутки после возвращения из-под Мценска, 1-я гвардейская танковая бригада полковника Катукова передислоцировалась в полосу обороны 16-й армии. Сталин обещал командарму 16-й выделить 20 октября танковую бригаду и выполнил это свое обещание.

В кабинет Верховного к вечернему докладу вошли члены Политбюро ЦК Берия, Молотов и Каганович, секретарь ЦК Маленков. Сталин еще продолжал разговор с маршалом Тимошенко. Его войска продолжали отход, сдавая врагу один за другим вполне защитимые рубежи. Раз за разом Верховный ставил перед ним один и тот же вопрос: «Когда будет остановлен немец на юге?» и не получал прямого ответа.

В конец огорченный, Сталин бросил на рычаг трубку:

- Разве так можно управлять войсками? Я спрашиваю командующего стратегическим направлением об о дном, а он докладывает мне, что у него нет резервов!

Наступившую тягостную паузу нарушил Берия:

- Товарищ Сталин! Члены Политбюро ЦК обменялись мнениями и считают, что вы должны обязательно покинуть Москву. Мы не имеем права рисковать вашей жизнью.

Наркома внутренних дел тут же поддержал Каганович:

- Генштаб оставляет в столице оперативную группу в количестве восьми - десяти человек, и мы должны сделать то же самое. Пусть в Москве останутся член Политбюро ЦК Ворошилов и заведующие пяти-шести оборонных отделов.

- Фашисты усиливают авианалеты на Москву, а подойдут поближе - начнут обстрел из пушек. Возможен и прорыв вражеских танков, - высказался член ГКО Маленков.