Битва ставок. Великое противостояние. 1941-1945

Еще и 14 мая из штаба маршала Тимошенко в Ставку поступали «победные доклады»: «Ударные соединения обеих группировок прорвали оборону 6-й армии и продвинулись в районе Волчанска до двадцати пяти километров, в направлении Краснограда - до сорока».

Командование Юго-Западного фронта промедлило с вводом в сражение подвижных соединений, которые завершили бы окружение группировки 6-й армии противника в районе Харькова. К 16 мая стрелковые соединения наших армий истощили свои наступательные возможности и темп их продвижения резко упал. А их вторые эшелоны вводились в сражение только с утра 17 мая.

Ситуация в полосе наступления Юго-Западного фронта круто изменилась. Она стала угрожаемой. Подтверждалось недавнее предостережение маршала Шапошникова о рискованности наступления из «оперативного мешка», каковым являлся барвенковский выступ.

Получив только первые тревожные сообщения из штаба Южного фронта, начальник Генштаба Василевский тут же позвонил начальнику штаба 57-й армии Анисову, чтобы выяснить истинное положение на участке прорыва армейской группы «Клейст». Анисов подтвердил, что обстановка в районе Барвенково критическая.

Верховный выслушал начальника Генштаба Василевского, но сказал, что он посоветуется еще с Тимошенко. Командующий Юго-Западным направлением доложил в Ставку о принимаемых им мерах по локализации прорыва в полосе Южного фронта и вновь заверил Сталина, что обстановка на южном фасе барвенковского выступа контролируется.

Начальник Генштаба Василевский дважды настойчиво убеждал Верховного в необходимости прекращения наступления на Харьков. И в первый, и во второй раз в качестве главного возражения Сталин выдвигал позицию Военного совета Юго-Западного направления:

- Вы говорите, что у Тимошенко нечем остановить войска Клейста у Барвенково и Славянска, а он докладывает, что уже направил против группировки немца две дивизии 57-й армии из-под Лозовой, дивизию из оперативной группы Бобкина и 23-й танковый корпус из состава 6-й армии Городнянского.

Начальник Генштаба наклонился над «оперативкой»:

- Дивизии 57-й армии Подласа, о которых докладывает Тимошенко, запоздали с ударом, товарищ Сталин.

Верховный остановился посреди кабинета, пристальным взглядом измерил начальника Генштаба:

- Что значит опоздали? Что же, маршал Тимошенко докладывает мне устаревшие оперативные данные?

Василевский оторвал взгляд от карты:

- Да, устаревшие. 3-й танковый корпус Маккензена ушел на двадцать километров вперед, товарищ Сталин. Наши дивизии будут отражать его вторые эшелоны.

Верховный сделал характерный жест рукой:

- Но войска Бобкина и 23-й танковый корпус Городнянского находятся на тридцать с лишним километров севернее, товарищ Василевский?

- Товарищ Сталин, эти войска достигли линии Змиев - Красноград, и они тоже не успевают вернуться даже на исходные позиции, - упорствовал «генштабист».

Верховный колебался и, как не раз происходило в таких случаях, не сразу прервал «трудный разговор»:

- Здесь, в Москве, мы можем выдвигать различные предложения, а Тимошенко там, рядом с событиями. Пусть он и решает, как поступить его войскам.

Вечером 19 мая начальнику Генштаба позвонил член Военного совета Юго-Западного направления Хрущев. Он подтвердил, что окружения нашей ударной группировки не избежать. Но Сталин, дескать, отвергает предложение командования Юго-Западного фронта о прекращении наступления.

Генерал-полковник Василевский сказал:

- Я уже два раза за последние сутки вносил такие предложения товарищу Сталину, но каждый раз они отклонялись под тем предлогом, что Военный совет Юго-Западного направления и лично маршал Тимошенко относятся к такому решению отрицательно.

- Так что же делать? - поставил вопрос Хрущев.

- Вы, товарищ Хрущев, являетесь членом Политбюро ЦК партии и должны лично обратиться к товарищу Сталину по этому вопросу, - ответил Василевский.

Пополудни 23 мая кольцо окружения южнее Балаклеи замкнулось. Войска 6-й и 57-й армий, оперативной группы Бобкина и часть сил 9-й армии оказались отрезанными от основных войск Юго-Западного и Южного фронтов. Неудача стряслась сродни «тайфунской катастрофе» в октябре сорок первого под Вязьмой.

До конца мая продолжалась борьба за спасение окруженной группировки. Но и она оказалась безуспешной. Потери наших войск превысили двести двадцать пять тысяч человек! Из окружения пробилась лишь треть попавших в беду соединений и частей. Прорывались они через линию фронта отдельными небольшими группами.

Два крупнейших поражения наших войск на левом фланге советско-германского фронта, на Керченском полуострове и под Харьковом, в начале весенне-летней кампании сорок второго наложил и тяжелейший отпечаток на весь ход последующих боевых событий года.

В пору катастрофических неудач наших войск на южном участке фронта неоднозначно развивалась обстановка на Ленинградском и Московском направлениях.