Битва «тридцатьчетверок». Танкисты Сталинграда

«Крысиная война» – так прозвали гитлеровцы жестокую войну на улицах Сталинграда. Они рассчитывали сломить сопротивление защитников твердыни на Волге одним террористическим ударом с воздуха, как это было в Гернике или в Стокгольме. Но защитники Сталинграда стояли насмерть, даже в руинах они продолжали сражаться! Отвага воинов Красной Армии изменила саму стратегию ведения войн.

На полях боев Первой мировой войны и практически всех войн до нее армии сходились в сражениях, и победа одной из армий становилась автоматически и приговором для городов той или иной противоборствующей стороны.

Служивший еще в Первую мировую генерал Паулюс тоже рассчитывал, что защитники Сталинграда предпочтут «разумную и цивилизованную» капитуляцию.

Подняв 16 сентября на территории Сталинграда знамя с нацистской свастикой, «покорители Европы» думали, что город захвачен окончательно. Они даже стали строить железную дорогу для более быстрой переброски войск!

Но гитлеровцы и их командующий жестоко ошиблись.

«Дикие азиаты» не хотели принимать «цивилизацию», которая уничтожала своих же граждан только за то, что они имели иную культуру, религию, ту «цивилизацию», которая отказывала больным и слабым в элементарном сострадании, «цивилизацию», которая породила зловещую программу массовых казней «Т-4», Аушвитц и «Циклон-Б».

Евгеническая программа «расовой гигиены» «Акция Тиргартенштрассе-4» предусматривала сначала стерилизацию, а в дальнейшем – и физическое уничтожение людей с психическими расстройствами, умственно отсталых и неизлечимых больных, а также болеющих свыше пяти лет. Сначала уничтожались только дети до трех лет, а потом и люди любого возраста.

Вопросы «полезности» чудовищной «социальной программы» регламентировались внутренними документами «T-4»: «Производить уничтожение всех, кто не способен продуктивно работать, а не только лишенных рассудка».

Для поддержки населением программы эвтаназии проводились масштабные пропагандистские кампании, в ходе которых людей убеждали в том, что такой, откровенно людоедский подход к решению социальных проблем экономически выгоден.

На закрытом совещании 9 октября 1939 года число потенциальных жертв программы было установлено в 70 тысяч человек. Была принята пропагандистская формула «1000:10:5:1», согласно которой из каждой тысячи людей десять нетрудоспособны, 5 из 10 нужно оказывать помощь, а одного физически уничтожить. По этой формуле из семидесяти миллионов граждан Германии нуждалось в «дезинфекции» семьдесят тысяч человек.

Согласно документу, найденному впоследствии в замке Хартхайм, где и проводились казни «генетически чуждых элементов», до 1 сентября 1941 года было умерщвлено в рамках программы 70 273 человека. В документе, в частности, отмечалось: «Учитывая, что данное число больных могло бы прожить около десяти лет, сэкономлено в немецких марках 885 439 800,00».

Вот такая «цивилизованность»…

Защитники Сталинграда стояли насмерть не потому, что им в спины упирались стволы пулеметов заградотрядов НКВД.

Кстати, это – во многом не более чем либеральный миф, созданный через полвека после Победы моральными уродами и недобитками. Дело в том, что еще до Первой мировой англичанами была разработана тактика стрельбы из пулеметов с закрытых позиций – по пристрелянным точкам на местности. Поскольку та война была позиционная, то такая тактика позволяла не давать противнику вылезти из окопов. Также можно было поражать противника в окопах или вести огонь через головы своей наступающей пехоты. Этой тактике в Красной Армии обучали вплоть до начала Великой Отечественной.

Беспримерная стойкость советских солдат породила новую тактику войны. Уличные бои были самыми жестокими из всех. Дистанции бросков и прорывов здесь измерялись не километрами, как в блицкриге, а метрами. Кровавыми метрами…

Отдельное здание приобретало значение крупного узла сопротивления. Расположенный там «гарнизон» мог обороняться сутками, а то и неделями, пополняя боекомплект и другие запасы по подземным коммуникациям.

Массовость прорывов и фланговых охватов уступила место тактически грамотным, выверенным действиям малых групп бойцов. Обычно бои и с той, и с другой стороны велись подразделениями численностью не более усиленной роты, а это около 130–150 штыков.

Гитлеровцам было в этом плане легче, поскольку с начала Второй мировой войны они применяли батальонные и ротные «кампфгруппы», которые объединяли пехотные подразделения, танки, полугусеничные броневики с установленными на них орудиями поддержки или зенитными «флакцвиллингами», саперов, огнеметчиков, артиллеристов. Такие «боевые группы» отличались высокой тактической гибкостью, быстротой маневра и достаточной огневой мощью.