Битва за Аресал

– Что произошло? ― Володар подскочил к ней и вопрошающе посмотрел прямо в глаза. ― Что случилось?

– Видение, ― с сомнением ответила ему Каяра.

– Это… Это разве нормально?

– Нет, ― на этот раз отрешенно сказала она, направив опустошенный взгляд на стену перед собой.

Он встал прямо перед ней, обхватив лицо руками и призывая ее внимание на себя:

– Это был тот в плаще? Это он сделал? ― он указал на ее живот.

– Да, ― все также отрешенно произнесла она.

– Это уже не смешно! Как ему это удалось?

– Он… ― она закрыла глаза, сильно поджала губы, пытаясь сдержать слезы.

– Что? Каяра, не молчи! Прошу!

Он схватил ее за плечи и потряс. Она лишь отрицательно замотала головой. Она не могла произнести этого вслух. Столько веков! Столько поколений! Она жила кодексом, она верила ему… Даже не подозревая, что его собственная мать предала то, что оставила своим потомкам в наследство. Столько лжи она не могла вынести. Ее мир был разрушен тенью, тысячелетиями скрывающую ложь.

– Ты расскажешь мне? ― тихо спросил Володар, съедаемый волнением.

Он уже несколько минут обнимал свою невесту, чье тело просто обратилось в камень. Каяра не шевелилась, на ее лице не отражалось ничего, глаза смотрели в пустоту, только пальцы крепко сжимали его рукав.

Она знала, что не могла ничего скрыть от своего нареченного, хотя желала бы это сделать. Промолчать, забыть, выкинуть из памяти этот момент. А лучше… никогда и не знать. Это были истинные чувства Кровавой Княжны, недостойные ее великого имени. Великое имя? А было ли оно когда-нибудь великим?

– Каяра, ― позвал Володар и попытался повернуть ее к себе лицом.

Она воспротивилась, лишь еще крепче прижавшись щекой к его груди. Он погладил ее по волосам и тяжело вздохнул.

– Что ты видела? ― еще раз повторил он свой вопрос, в надежде, что хотя бы в этот раз она не оставит его без ответа.

Каяра осторожно подняла голову, проводя кончиком носа по его шее и подбираясь к губам. Он склонился и прежде, чем она успела, поцеловал ее сам.

– Я здесь, ― сказал он, взяв в ладони ее лицо. ― Я рядом. Чтобы ты не увидела, это еще не конец…

Она усмехнулась.

– Нет, это не конец, ― посмотрела ему в глаза, в ее взгляде было столько боли, что он не мог не испугаться. ― Это было начало, ― эти слова больно резанули по горлу. Ее глаза вспыхнули черно-алым пламенем, рот искривился и наружу вышли восемь клыков. Весь ее вид был полон ненависти, но кого именно она ненавидела, не могла сказать даже она сама.

– Что это значит?

– У Карах был нареченный, ― ответила она, отвернувшись, иначе бы не смогла.

– Ортар? Я не слышал об этом.

– Нет, это был не ее муж.

Володар напрягся и попытался вновь повернуть ее к себе, но она отмахнулась. Каяра поднялась на ноги и подошла к окну, скрестив руки на груди и крепко сжав плечи. Он поспешил последовать за ней. Но попытавшись обнять, вновь встретил сопротивление.

– Не надо, ― взмолилась Каяра, стряхивая его руки с себя.

– Кая, ― нежно произнес он. ― Ты ведь знаешь, что наречение ― это дар свыше. Его не выбирают. Если по этой причине Карах не смогла сдержать верность своему супругу…

– Дар свыше? ― на ее лице появилась презрительная ухмылка. ― Теперь я в этом сильно сомневаюсь.

– Почему?

– Потому, что ее нареченный и был Тенью! ― с болью в голосе произнесла она.

Володар заметал глазами по комнате. Нельзя было сказать, что он был удивлен, нет, это было нечто гораздо больше простого удивления. Он закрыл рот ладонью, затем с силой сжал руку и словно соскреб с лица невидимую грязь, а после стряхнул на пол. Он сделал невольный шаг назад, перемещая взгляд от одного угла к другому.

– Ты… Ты уверена, что твои видения тебе не лгут?

– Нет, ― честно ответила Каяра и с грустью улыбнулась своему нареченному.

Она тут же схватилась за эту мысль, как за руку спасения. Нет, она не собиралась полностью оправдывать этим то, что видела, но и всецело доверять тоже не могла и не хотела.

– Расскажи мне подробно все, что ты увидела, ― серьезным тоном попросил Володар, он был намерен разобраться во всем, но больше он желал помочь своей возлюбленной, убрать эти рвущие ее сердце на части чувства, спасти от разочарования, сковавшего ее изнутри.

Она поджала губы и зажмурилась, словно собирала последние силы прежде, чем бросится вниз со скалы и разбиться вдребезги. Каждое слово давалось ей с трудом, особенно воспоминания о заживо сожженных. Она чувствовала, что те существа ничем не заслужили свой костер. Карах сама дала четко это понять своей реакцией. Ринса никогда не будут ни оплакивать, ни даже допускать каплю жалости к предателям кодекса, предателям веры, но здесь было иное. Она убила их из-за него. Наречение с монстром стало ее проклятием. Разве это похоже на дар богов? Разве боги могли желать чего-то подобного? И разве они когда-либо говорили, что наречение ― это их рук дело? Нет, история не помнит подобного момента. Так решили сами существа, приклоняясь перед сильнейшей любовью, а что именно кроется за ней ― не знал никто.