Битва за Берлин. Сборник воспоминаний

Надо сказать, что наши артиллерийские корпуса и дивизии прорыва, полностью моторизованные, механизированные, уже имели к тому времени привычку и, я добавил бы, вкус к стремительным передислокациям и маневрам. Освободившись после своего удара по Шпрембергу, они ожидали новой задачи и сразу же получили ее: рвать рубеж внешнего обвода Берлина, а затем вести бои в самом Берлине.

Для таких боев необходим был мощный артиллерийский кулак. И мы его создали, сманеврировав крупными соединениями своей артиллерии, дивизиями, корпусами.

Я думаю, будет правильно, хотя, быть может, и несколько грубо, если скажу, что артиллерийские корпуса и дивизии прорыва стали во время войны могучим молотом в руках командующего фронтом. И нашему брату не пристало делить эту силу на части: в одну армию – дивизию, в другую – бригаду, в третью – еще что-то, – кто попросил, тому и дал. Нет, какими бы законными и обоснованными ни казались подобные просьбы, высшие интересы дела требовали пренебрегать ими, не дробить мощь, а, напротив, концентрировать ее, целиком подчинять тому командарму, который в данный момент выполнял важнейшую в масштабах фронта задачу. А как только артиллерист выполнил задачу – значит, все, забирал свои пушки и иди, братец мой, выполнять новую задачу на новом участке.

Думаю, что такой маневр артиллерийскими соединениями прорыва целиком оправдывал себя с оперативной точки зрения. Мы делались все более требовательными: осуществляли прорывы, имея по триста стволов на километр, так как давно отвыкли сидеть на голодной норме боеприпасов. У нас было такое количество танков, самоходной артиллерии, артиллерии на механической тяге, что все это требовало очень много горючего. Работа наших армейских, фронтовых тылов становилась все масштабнее, все сложнее. Но теперь трудности подвоза, снабжения техникой и боеприпасами были связаны не с нашей слабостью, а с нашей силой; сама наша мощь, масштаб этой мощи порождали и масштаб трудностей.

Итак, 22 и 23 апреля вся эта махина артиллерийских соединений прорыва двигалась из района Шпремберга на северо-запад, к Берлину.

Среди других распоряжений, отданных в ночь на 22 апреля, существенным было установление новой разграничительной линии между 5-й гвардейской армией и 2-й армией Войска Польского. Эта линия давала возможность 2-й армии Войска Польского, несколько сузив свой фронт и не тревожась за правый фланг, сосредоточить усилия на отражении продолжавшихся на ее участке ожесточенных контратак дрезденско-герлицкой группировки неприятеля.

Дивизии Лучинского стремительно, в хорошем темпе, выдвигались в назначенный им район, готовясь поддержать наступление танкистов на Берлин. А танкисты все шли и шли вперед. В ночь на 22 апреля армия Рыбалко (а надо сказать, что она продолжала бои и ночью) 9-м механизированным корпусом Сухова и 6-м гвардейским танковым корпусом Митрофанова форсировала канал Нотте и прорвала внешний оборонительный обвод Берлина. К одиннадцати часам утра 22 апреля 9-й механизированный корпус перерезал кольцевую Берлинскую автостраду в районе Юнсдорфа, продолжая наступать на Берлин, и с ходу захватил пригороды Бланкфельде, Малов, Лихтенраде.

Думаю, что выход этого корпуса на южные подступы к Берлину и захват первых берлинских пригородов относятся к такого рода фактам истории войны, которые не грех фиксировать со всей доступной точностью.

Захватив названные предместья, корпус Сухова вклинился во внутренний Берлинский обвод в районе Мариенфельде и к концу дня 22 апреля, действуя уже вместе с подошедшей к нему на помощь 61-й гвардейской дивизией (командир полковник А.Г. Шацков) 28-й армии Лучинского, ворвался на южные окраины Берлина. Всего за этот день они продвинулись на двадцать пять километров.

В тот же день вечером танкисты Сухова вышли уже в самом Берлине на Тельтов-канал и остановились, наткнувшись на сильный огонь противника, занявшего сплошную оборону по северному берегу канала.

6-й гвардейский танковый корпус Митрофанова, в начале дня форсировав канал Нотте в районе Цоссена и наступая на северо-запад, к вечеру тоже прошел около двадцати пяти километров, захватил по дороге город Тельтов и вышел на южный берег Тельтов-канала. Так же, как на участке генерала Сухова, немцы заблаговременно заняли северный берег канала и вели по танкистам сильный огонь.

На тот же самый Тельтов-канал в районе Штадтсдорфа вышел к вечеру 7-й гвардейский танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта В.В. Новикова. Он также был остановлен сильным огнем противника с северного берега, после того как за день прошел с боями тридцать пять километров.

Таким образом, вся армия Рыбалко развернулась перед Берлином, выйдя на широком фронте на Тельтов-канал.

Сосед Рыбалко слева – 4-я гвардейская танковая армия Лелюшенко – в течение 22 апреля, преследуя врага в общем направлении на Потсдам и не ввязываясь в бой, обошел город Луккенвальде и, продвинувшись на двадцать километров, овладел Зармундом на юго-западных подступах к Берлину.