Битва за Францию

   — Потому что Испанские Нидерланды заинтересованы заключить мир с нашим союзником — Соединёнными провинциями, что возможно только при посредничестве Англии и с согласия Мадрида. Поэтому я и рассчитываю, что инфанта, следуя добрым советам Рубенса, примет самое горячее участие в этом деле... Так что — в путь, друг мой. В добрый путь!

Получив необходимые письменные инструкции, содержавшие основы англо-испанского мирного соглашения, и вверительное письмо, написанное министром, Жербье ушёл, и Кэйт тихонько вышла из своего убежища. Она далеко не всё поняла, но одно ей было ясно — её любимый не был тем, за которого себя выдавал. Девушка была полна решимости выяснить всё до конца. Услышав шаги, Бэкингем обернулся и увидел её.

   — Кэйт? — не веря своим глазам, воскликнул он. — Что ты здесь делаешь?

   — Патрик привёз меня в этот дворец, — дрожа, ответила Кэйт.

   — Вот как? — нахмурился герцог.

Он нетерпеливо дёрнул за шнурок звонка.

   — Где Роджерсон? — крикнул он слуге, прибежавшему на зов. — Разыщи его, пусть идёт сюда. И быстро!

Глаза Кэйт широко распахнулись от удивления: слуга исчез со сказочной быстротой, словно растворился в воздухе. Джордж попытался обнять девушку, но та ловко увернулась.

   — Кэйт, ангел мой, что случилось?

   — Вы лгали мне, вы всё время мне лгали! — на её глазах выступили слёзы, и через миг они предательскими струйками потекли по щекам.

   — Кэйт, — Бэкингем решительно привлёк девушку к себе, несмотря на отчаянное сопротивление с её стороны.

   — Кто вы такой? — она вырвалась из его объятий и теперь смотрела на него словно судья на преступника. — Отвечайте же!

   — Я — мужчина, который любит тебя, — вздохнув, ответил Вилльерс.

   — Вы сказали мне, что служите секретарём, а в этом доме я видела ваши портреты, значит, этот дворец принадлежит вам, потом вы угрожали лорду Бристолю, а он, я знаю, очень могущественный вельможа, а ещё что-то говорили о мире между Англией и Испанией. Так кто же вы?

   — Джордж Вилльерс герцог Бэкингемский, — ответил герцог, решивший покончить со всем сразу.

   — Боже мой! — Кэйти смертельно побледнела и попятилась от него.

   — Да, да! — разозлился Джордж. — Я и есть то чудовище, которое правит Англией, выше короля, но ниже Бога, и для которого не существует других законов, помимо тех, что он сам для себя создал! А ещё я людоед, и герцог Синяя Борода был моим предком.

В глазах Кэйт стояли слёзы, а на лице было написано такое отчаяние, что герцог поневоле замолчал.

   — Зачем я вам? — тихо спросила она. — Ведь при дворе так много красивых женщин, а я...

На подобные вопросы всегда существует один ответ, к тому же Бэкингему так часто приходилось отвечать на такие обвинения, что он, не задумываясь, выдал наиболее подходящий к случаю экспромт, и произнёс его так проникновенно, что Кэйти разрыдалась и бросилась к нему в объятия.

   — Ты — удивительное создание, — рассмеялся Джордж. — До сих пор я был уверен, что дам притягивает, а не отпугивает мой титул.

   — Каких дам? — тут же спросила Кэйт.

Бэкингем пожал плечами. Он точно знал, что если у женщины хватит глупости, чтобы задать подобный вопрос, то у неё точно не достанет ума, чтобы усомниться в ответе, который даст мужчина.

Так было и в этот раз. Патрику было поручено приобрести дом, где могла бы жить Кэйт и где герцог мог бы её навещать. Секретарь исполнил поручение с отменной быстротой, и уже через два дня девушка получила в полное владение очаровательный особняк, не слишком роскошный, чтобы не привлекать внимания, но для Кэйт он казался самым лучшим местом на земле. Она верила, что будет здесь счастливой. А как же иначе? Ведь в нём поселилась любовь.

* * *

Однако жизнь скоро развеяла мечты Кэйт на счастливую и безоблачную жизнь. Тучи на любовном горизонте появились довольно скоро, но вины Кэйт тут не было. Причина была в другом — Бэкингем по-прежнему был влюблён в королеву, хотя и не желал признаться себе в этом. Впрочем, Джордж твёрдо решил покончить с прошлым и делал для этого всё возможное, так что девушка чувствовала себя вполне счастливой.

Совсем иначе обстояли дела у Генриетты Французской. После отъезда де Молины она с удивлением заметила, что Джордж Вилльерс избегает её общества, но поначалу не очень тревожилась, понимая, что сама подтолкнула его к этому. Поэтому королева попыталась исправить ситуацию, используя как предлог политические дела, но уловка не удалась. Теперь Джордж был настолько холоден, насколько раньше пылал любовью. Нужно было срочно что-то делать.

Между тем Бэкингему становилось всё труднее изображать безразличие при встречах с королевой, но уязвлённая гордость удерживала его от соблазна поддаться. Было и другое — угрызения совести по отношению к Кэйти.