Битва за Францию

Генерал задумался. Эта идея ему определённо понравилась.

   — Сделаем так, — наконец решил он. — Вы скажете господину Монтегю, что согласны помогать иезуитам, и будете сообщать мне о каждом его шаге. — И, помолчав, добавил: — Если Иезуитский орден действительно собрался разделаться с вами, то теперь он передумает.

Генриетта еле сдержала возглас ликования. Закрыв глаза, чтобы проницательный Валенса не рассмотрел в них рвущуюся наружу радость, она убедительно кивнула.

Как только за Великим магистром захлопнулась дверь, Уолтер Монтегю влетел в кабинет королевы, даже не спросив аудиенции.

   — Слава Богу, вы живы! — воскликнул он.

Генриетта улыбнулась.

   — Теперь я, милорд, буду говорить вам эти слова при каждой нашей встрече.

Она пересказала молодому человеку свой разговор с де Молина.

   — Вы понимаете, что вы сейчас сделали? — поразился Уолтер.

   — Конечно, — кивнула Генриетта. — Теперь у вас, мой друг, нет другого выхода, кроме как победить или же погибнуть: Великий магистр подозревает вас, а не меня.

Вы затеяли эту игру, Уолтер, вы в неё и играйте. А я хочу спать спокойно.

Монтегю долго смотрел на королеву потерянным взглядом. До сегодняшнего дня он был уверен, что хорошо знал Её Величество. Сейчас же он в этом сомневался.

ГЛАВА 14. КРОВАВАЯ РАЗВЯЗКА

Бэкингем прибыл в Портсмут вместе с женой, которая настояла на том, что будет его сопровождать, и своим штабом. Дом капитана Мейсона, где поселился милорд, был малоподходящим местом для проживания таких высоких особ, но, с момента их появления, превратился в центр политической жизни Англии, где днём и ночью кипела жизнь. Появление верховного лорда-адмирала перевернуло тихий городок с ног на голову, и в этом герцог убедился уже на следующий день, когда его карету окружило три сотни матросов, требуя выплаты жалования. Один из бунтовщиков вцепился в министра и уже собирался выволочь его из кареты, но попал в руки подоспевшей стражи. Бэкингем, который ехал к королю, приказал отвести арестованного в дом Мейсона и, кое-как успокоив матросов, продолжил свой путь. Повидавшись с Чарльзом, он вернулся в Портсмут и был очень раздосадован, увидев, что его временное жилище взято в осаду всё теми же матросами, которые требовали у Мейсона отпустить их товарища, грозясь в противном случае поджечь дом. Капитан, опасаясь за жизнь герцогини Бэкингемской, уже соглашался исполнить их требование, но вовремя появившийся министр решил иначе...

Через несколько дней военный суд приговорил арестованного к смертной казни. На приговоре настоял Бэкингем, чтобы продемонстрировать ослушникам суровость королевского правосудия, но, желая вернуть себе популярность в армии, собирался своей волей помиловать осуждённого.

Но судьба решила иначе. Внезапно вспыхнувший бунт матросов, которые, выхватив оружие, собирались познакомить судей со своей точкой зрения, изменил намерения верховного лорда-адмирала. Герцогская охрана под предводительством самого Бэкингема обратили бунтовщиков в бегство, причём многие из них в столкновении были убиты или ранены. А несчастный матрос тотчас же был повешен, несмотря на заступничество герцогини Кэйт.

— Я не мог поступить иначе, — позже объяснял министр расстроенной жене. — Излишнее попустительство так же губительно для военной дисциплины, как и бессмысленная жестокость.

Бэкингему почти удалось убедить герцогиню в правильности своего поступка, но успокоить свою совесть оказалось куда труднее. Проснувшись на следующее утро совершенно разбитым, милорд почувствовал, что сделал что-то не то, и нужно было поступить как-то по-другому. Но его деятельная натура не терпела бездействия, а ожидание страшного конца, который ему напророчил покойный доктор Лэмб и обещала лондонская толпа, свело бы его с ума быстрее, чем пуля недруга приблизила бы конец беспокойству. Преданный секретарь герцога Патрик Роджерсон доложил о приходе Уолтера Монтегю. Тот явился к министру после того, как стал невольным свидетелем очередной встречи Генриетты с маркизом де Молина, который вновь принялся уговаривать Её Величество избавиться от первого министра. Такая настойчивость показалась странной не только Монтегю, но и самой королеве. И если Уолтер не понимал её причин, то Генриетта не могла взять в толк, зачем Великому магистру, который шутя мог избавиться от неугодного ему человека, понадобилось её разрешение на убийство герцога.

Уолтера тоже занимал этот вопрос, и он решил встретиться с Бэкингемом, чтобы услышать его соображения по этому поводу.

* * *

Когда Монтегю вошёл в комнату, ему бросилась в глаза необычная бледность и усталость министра, который кивком указал ему на стул.

   — Я всегда завидовал вашей выдержке, сударь,— вместо приветствия произнёс герцог.

   — Ваша светлость?

   — Сейчас она бы мне пригодилась... Но давайте к делу. Чем могу быть вам полезен?

   — Я хотел бы получить ответы на несколько вопросов, милорд.

   — Слушаю.

   — Меня очень интересуют ваши отношения с маркизом де Молина.

   — У меня нет и не было никаких дел ни с ним, ни с его орденом,— честно ответил Бэкингем.