Битва за Иерусалим

Вскоре после окончания боев за Иерусалим Моти осмотрел траншеи, блиндажи и позиции Гив’ат-Хатах- мошет и вместе с бойцами и командирами восстановил перипетии боя за высоту. Он не мог поверить тому, что увидел и услышал.

В своей жизни, — рассказывает он, — я видел немало рукопашных схваток, штурмовых действий и боев за овладение укрепленными пунктами. Я дрался в Хусе- не, Митле и Нукеибе: это были тяжелые бои с многочисленными потерями. Должен, однако, признаться: то, что я увидел, переходя вместе с командирами от позиции к позиции, из траншеи в траншею, от скалы к скале, — просто невероятно. Был выполнен объем боевой работы, равного которому я не знаю — ни по общей длине траншей, ни по продолжительности времени.

Я думаю, что бой за Гив’ат-Хатахмошет — один из самых замечательных образцов штурма укреп ленной территории.

6

Во время штурма Гив’ат-Хатахмошет Моти, а вместе с ним и командир 6-го полка Иосеф, не имели даже отдаленного представления о том, сколь тяжкая и ожесточенная борьба развернулась в траншеях холма. Иосеф несколько раз выходил на связь с Дади и Додиком, запрашивая одно и то же: «Что у вас происходит?» Обоим, однако, не хотелось досаждать ему трудностями, с которыми они сталкивались. Ответ каждый раз гласил: «Еще немножко, и все будет в порядке». Они не просили ничего, пока не закончили бой, который подчас приходилось вести вчетвером, с последними, оставшимися от взводов, солдатами.

Прорыв, таким образом, развивался без перебоев и отступлений, и район северного Иерусалима (аристократический квартал Шейх-Джарах, простирающийся у подножья горы Скопу с) оказался к назначенному сроку в руках у Моти.

*

Шейх-Джарах был атакован оставшейся частью 6-го полка во главе с командиром Иосефом в то самое время, когда бой на холме был в самом разгаре. Несколько поздней к атакующим присоединилась часть людей Габи, овладевших, как мы помним, зданием Полицейской школы и очистивших его от врага без каких-либо особых затруднений.

Подразделения бегом прошли шоссе между Полицейской школой и Гив’ат-Хатахмошет, оставив позади знакомые нам три дома, что напротив холма, затем транспортные склады и гаражи ЮНРРА[16].

Группа солдат достигла испанского консульства в квартале Шейх-Джарах и прочесала дом, не открывая огня и не прикоснувшись к вещам. Другая группа, добравшись до бельгийского консульства, постучалась в дверь. На стук вышел консул с поднятыми вверх руками, в которых он держал грамоту, удостоверявшую его дипломатическую неприкосновенность. За ним вышло около десяти мужчин и две женщины. Консул сказал, что все они дипломатические работники. Солдаты проверили документы и отделили сирийских, египетских и иракских дипломатов. Последних отправили к командиру полка.

На перекрестке, откуда шоссе спускается в центр квартала Шейх-Джарах, парашютисты были вовлечены в перестрелку. Вскоре появились танки полка, и то, что началось как поединок снайперов, превратилось в настоящий уличный бой. Повсюду мелькали фигуры арабов, перебегающих с места на место под пристрельным огнем снайперов. С каждой второй крыши летели гранаты и хлестали пулеметные очереди. Танки стреляли, и после каждого их залпа пейзаж неузнаваемо менялся. Витрины разлетались вдребезги, двери хлопали, глыбы камней, выбитые из стен зданий, громоздились на мостовых.

Часть атакующих достигла госпиталя Сент-Джон в центре Шейх-Джарах и установила на его крыше пулемет. Ствол пулемета нацелился на шоссе Рамаллы, откуда можно было ожидать контратаки легиона, окопавшегося на холме Гив’ат-Хамивтар. Все схватки теперь сосредоточились вокруг госпиталя.

Дан Арази вышел к одному из домов квартала Шейх-Джарах. Несколько его солдат заняли укрытия вокруг, а двое подошли к двери дома и постучались. «Отоприте», — крикнули они по-арабски. Изнутри послышались голоса, но дверь не отворилась. Пришлось под металлическую дверь заложить взрывчатку. Через несколько секунд грянул взрыв, и створка отлетела. «Ворвались мы внутрь, — рассказывает Дан, — а нам навстречу несколько штатских с поднятыми руками. Прочесали дом, солдат не оказалось. Кто-то из наших слетал на крышу, достал из кармана мятый израильский флаг и вывесил его».

Забрезжил рассвет. Дан посмотрел вокруг и увидел дома, улицы, ухоженные сады и усталые лица товарищей, сгибающихся под тяжестью взрывчатки, боеприпасов, автоматов и гранат.

Группа солдат ворвалась в роскошное здание гостиницы «Амбассадор». Разбитые окна, пустые, покинутые, на первый взгляд, номера. Прятавшиеся в каком- то закутке четыре араба пытались бежать и, выйдя из главного подъезда на открытое место, очутились под открытым по ним со всех сторон огнем. Трое полегли на месте. Четвертому удалось добежать до насыпи. Его застрелили, когда он взбирался на откос.