Битва за Карфаген

В сложившейся ситуации преимущество оказалось на стороне Сципионов. Появилась возможность бить противника по частям и атаковать армию Гасдрубала Баркида до прихода войск Магона и Гасдрубала, сына Гискона. Две римские армии против одной пунийской, а дальше как решат боги. Однако Гней и Публий поступили не только вопреки всем законам стратегии, но и вопреки здравому смыслу.

Вместо того чтобы разработать план по уничтожению войск Гасдрубала, они стали думать о том, что будет после разгрома его армии. И пришли к выводу, что в этом случае Магон и Гасдрубал, сын Гискона, отступят в горы, где найдут неприступную позицию и создадут базу для дальнейшего ведения войны. Оттуда будут совершать походы как на земли римских союзников, так и на принадлежащие квиритам территории. Римские военачальники явно занимались не делом, предпочтя синице в руках журавля в небе. Неверная оценка обстановки повлекла за собой другую ошибку, имевшую роковые последствия. Полководцы сделали то, чего нельзя было делать ни в коем случае: разделили войска, чтобы действовать на разных оперативных направлениях. Большую часть римской армии Публий Сципион повел против Магона и Гасдрубала, сына Гискона, Гней Сципион с кельтиберами и оставшимися легионерами должен был дать бой Гасдрубалу Баркиду.

Если исходить из действий римских полководцев, напрашивается вывод о том, что они были уверены в победе и рассчитывали без труда победить пунийцев. Иначе не наделали бы столько непростительных ошибок. Первым это осознал Публий Сципион. На марше его войска попали под удар нумидийской конницы, африканские наездники с утра до вечера кружились вокруг римской колонны и атаковали при первом удобном случае. Забросав легионеров дротиками, нумидийцы быстро отступали, затем возвращались назад и вновь нападали на марширующие колонны легионеров. Все попытки римской кавалерии отогнать неприятеля успехом не увенчались, войска Сципиона стали нести тяжелые потери, продвижение замедлилось. Публий решил не искушать судьбу, остановил движение легионов и приказал сооружать лагерь. Он надеялся за укреплениями переждать атаки нумидийцев, привести потрепанные части в порядок и составить план дальнейших действий с учетом изменившейся обстановки.

Нумидийской кавалерией командовал царевич Масинисса: выросший и воспитанный в Карфагене, «он был прекрасен по внешности и благороден характером

» (App. Lib. 10). В дальнейшем Аппиан вновь подчеркнет этот принципиальный момент в жизни царевича (Lib. 37). Молодой человек воевал против римлян не за страх, а за совесть. Он не оставил Сципиону никаких шансов на благополучный исход предприятия. Африканские всадники нападали на римские сторожевые посты даже по ночам, не давая покоя измотанным до предела легионерам. Масинисса постепенно наращивал натиск, и однажды нумидийцы смяли римское сторожевое охранение и прорвались к лагерным воротам. Однако не это было самым страшным. Отдав противнику инициативу, Публий Сципион сам себя загнал в ловушку, поскольку стал испытывать проблемы со снабжением армии. Нумидийские всадники планомерно уничтожали римских фуражиров, лишив противника возможности добывать продовольствие в окрестностях лагеря. Положение создалось критическое, единственным разумным решением для Публия было отступление. Пока не подошли армии Магона и Гасдрубала, сына Гискона, римскому полководцу надо было покинуть ловушку, в которую превратился лагерь, и идти на соединение с войсками брата. Но боги помутили разум Сципиона. Когда ему доложили, что союзник карфагенян, вождь свессетанов Индибилис выступил против римлян и приближается к лагерю, Публий не придумал ничего умнее, как выступить ему навстречу. Складывается впечатление, что римский военачальник играл с противником в поддавки, преследуя одному ему ведомую цель.

Индибилис вел 7500 воинов (Liv. XXV. 34), и Сципион решил, что его сил вполне хватит, чтобы уничтожить противника. Удивительно, но римский командующий совершенно упустил из вида нумидийскую конницу, которая могла серьезно повлиять на исход сражения. Такая непредусмотрительность и безответственность еще больше усугубили ситуацию. Для охраны лагеря Сципион оставил легата Тита Фонтея с отрядом, сам же повел легионы против Индибилиса.