Битва за космос

Хотя бок летчика разрывался от боли, а правая рука была практически бесполезна, Йегер рассчитывал, стиснув зубы, выдержать полет, но вот как быть с одним маневром, который он должен был исполнить? Топлива в самолете хватало лишь на две с половиной минуты полета. Х-1 поднимался на высоту двадцать шесть тысяч футов прикрепленным снизу под бомбардировщиком В-29. На высоте семь тысяч футов Йегер должен был спустить из бомбового отсека В-29 лестницу к открытой двери Х-1, подсоединить кислородную систему и переговорное устройство, надеть аварийный шлем и подготовиться к выпуску ракеты – он осуществлялся на высоте двадцать пять тысяч футов. Кстати, шлем Йегера был настоящим самодельным шедевром. Раньше такой вещи, как аварийный шлем, не существовало вовсе – его надевали только при выполнении фигур высшего пилотажа. Во время войны пилоты использовали старый добрый обтягивающий шлем с наушниками. Но в кабине Х-1 пилота бросало из стороны в сторону так нещадно, что возникала опасность удариться о стены. Поэтому Йегер купил большой кожаный футбольный шлем – пластиковых в то время не было, – обработал его охотничьим ножом так, чтобы тот налезал на обычный летный шлем, и вырезал отверстия под наушники и кислородный шланг. Итак, инженер Йегера Джек Ридли, спускался по лестнице и устанавливал на место дверь кабины, которая опускалась на цепи из брюха В-29. Потом Йегер должен был закрыть дверь герметично, чтобы не проходил воздух. Так как кабина Х-1 была совсем крошечной, можно было действовать только правой рукой, причем требовалось прилагать немалые усилия. Левая же рука в этом почти не участвовала.

В ангаре Йегер тайком пытался потренироваться в закрывании двери – боль была такой жуткой, что он понял: с двумя сломанными ребрами дверь закрыть нельзя. Придется кому-нибудь довериться, и самый подходящий человек – Джек Ридли. Ридли был не только авиационным инженером, но и пилотом, а вдобавок – славным парнем из Оклахомы. Он знал, что такое полет-и-выпивка, выпивка-и-гонки между проклятыми деревьями Джошуа Поэтому в жестяном ангаре Йегер отвел Ридли в сторонку и сказал:

– Джек, у меня тут небольшая проблема. После того вечера у Панчо я… черт побери, повредил ребра.

– Что значит повредил? – спросил тот.

– Ну, можно сказать, почти… сломал парочку.

И Йегер обрисовал предстоящие трудности.

Ридли неспроста был инженером этого проекта. У него мигом появилась идея. Он попросил Сэма, дворника, отрезать сантиметров двадцать от рукоятки метлы. Пока никого не было поблизости, он засунул палку в кабину Х-1 и дал Чаку несколько советов.

С этим дополнительным «бортовым оборудованием» Йегер и поднялся в воздух.

На высоте в семь тысяч футов он спустился по лестнице в кабину Х-1, присоединил шланги и тросы и кое-как натянул свой футбольный шлем. Потом по лестнице спустился Ридли и установил дверь на место. По инструкции Ридли, Йегер засунул палку между ручкой двери и самой дверью. Это дало ему достаточно дополнительной механической силы, чтобы захлопнуть дверь левой рукой. Закрыв таким образом дверь, он приготовился к полету.

На высоте двадцать шесть тысяч футов В-29 пошел в мелкое пикирование, затем взмыл, швырнув Йегера вместе с Х-1 вниз, словно бомбу. В этот же момент Х-1 рванул вперед со скоростью несущего самолета. Йегера понесло прямо к солнцу. Казалось, что светило находится не более чем в шести футах впереди, заполняя все небо и ослепляя. Но Йегеру удалось восстановить равновесие и выпустить по очереди четыре ракетных отсека. А затем он пережил то, что стало считаться самым сильным ощущением при полете: звуковой удар со «свечой». Волна от выпущенных ракет так сильно откинула пилота к спинке сиденья, что ему с трудом удалось вытянуть руки на несколько сантиметров, чтобы достать до рычагов управления. Казалось, Х-1 несется вверх по абсолютно перпендикулярной траектории, словно решив преодолеть земное тяготение наиболее коротким путем. На самом деле он поднимался под углом в сорок пять градусов, как и было запланировано. Примерно при 0,87 Маха началась тряска.

На земле инженеры уже не видели Йегера. Они могли лишь слышать… этот бесстрастный, тягучий голос с западновиргинским акцентом.

– Тут небольшая тряска… Обычная неустойчивость…

Обычная неустойчивость?

Затем Х-1 достиг скорости 0,96 Маха, и тогда этот неподражаемый сверхспокойный тягучий голос произнес:

– Слышишь, Ридли… сделай заметку, ладно? – (Если тебе больше нечего делать.) – …Восстановилась работа руля высоты.

Как и предсказывал Йегер, при приближении к 1 Маху стабильность восстанавливалась. Йегер не отрывал взгляда от махометра. Стрелка достигла отметки «0,96», дрогнула и исчезла со шкалы.

А на земле они услышали… этот голос.

– Слышишь, Ридли? Сделай еще одну заметку, ладно? – (Если ты не слишком устал.) – …Что-то не то с этим махометром… – (Смешок.) – …Он будто чокнулся…

И в этот момент на земле услышали гул, прокатившийся над пустыней, как и предсказывал физик Теодор фон Карман много лет назад.

И потом голос Ридли из В-29: