Битва за Ладогу. Арка в скале. Том 3 (СИ)

Краснофлотцы и красноармейцы смотрели на кавторанга с уважением. Во время боя он не ушел в свою защищенную рубку, а продолжал стоять на ходовом мостике у всех на виду. Разумеется, Александр понимал степень опасности. Ведь береговые орудия успели дать залп по канонерским лодкам, да и финские катера начали обстрел прежде, чем потонули. Вот только Фадеев вспомнил и о том, что Подключение обещало ему не только полное выздоровление от ран и болезней, но и защиту Живого Камня, которая казалась какой-то мистической. Вот он и хотел проверить на себе, как же будет эта защита от пуль и осколков осуществляться на практике. Но, на этот раз не пришлось. Финны стреляли неточно, ни разу не попав. Наверное, они слишком нервничали.

Подключившись к Живому Камню, Фадеев получил доступ и к информации, слитой людьми двадцать первого века, для использования командным составом в оперативных целях. Эта информация была больше, чем просто разведывательная, ведь она состояла из сведений о том, что уже состоялось. Для людей из будущего вся эта информация являлась исторической и архивной. Она не была абсолютно полной и исчерпывающей, но основные моменты о противнике поясняла достаточно подробно.

И теперь Александр знал примерное положение финнов, их намерения, дислокацию частей, количество их сил и средств на Ладожском озере, задействованных к этому времени. Получалось, что уничтожив флотилию из десяти разномастных катеров и двух барж, а также выбив два шестидюймовых орудия, Фадеев сразу лишил противника большей части потенциала, задействованного финнами на Ладоге к октябрю сорок первого года. И этот факт сильно обнадеживал Александра, потому что противодействие десанту, который ему предстояло высадить с канонерок, организовать для противника будет труднее.

А решительный момент приближался, потому что канонерские лодки на хорошей скорости входили в Якимварский залив, длинной в пять с лишним морских миль и шириной от двух до восьми кабельтовых. И выходил залив прямо к поселку Лахденпохья. Залив считался глубоководным. Фарватер его имел от сотни метров глубины в районе устья. И дно постепенно повышалось до двадцатиметровой глубины возле самой Лахденпохьи. Воды залива обрамляли скалистые берега, поросшие лесом. Слева от входа в устье распростерся большой остров Соролансаари, а справа встречал маленький островок Юкансаари, за которым начинался крупный остров Хепасалонсаари, а ближе к Лахденпохье лежал Кюльвяянсаари.

Пока канонерки дошли до залива, короткий октябрьский день кончился, солнце село, а сумерки сгустились уже настолько, что очертания берега лишь угадывались. К тому же, поднялся сильный северный ветер и погнал волну. А вскоре налетел и настоящий шквал, сгибающий деревья по берегам, заставляя их кланяться стихии. Начинался самый настоящий октябрьский ладожский шторм, внезапный и коварный. На утлых суденышках пройти в залив в такую погоду, конечно, было бы очень затруднительно. Тем более, что маяки и навигационные огни на бакенах не светились по причине военного времени. Но, обе каменные канонерские лодки уверенно работали плавниками и хвостами, удерживаясь строго на фарватере, несмотря на бурю и темноту.

Вода хлестала через гранитный фальшборт. Почти все люди ушли с палуб вниз. И лишь вахтенные по-прежнему стояли на своих местах, кутаясь в удобные синие рыбацкие дождевики из двадцать первого века, которые им выдали еще при выезде из лагеря возле Кусачей. Только сам Фадеев был без дождевика. Но, он по-прежнему не уходил с ходового мостика, возвышаясь черной тенью в своем бушлате. Проводку кораблей в этих условиях он не мог доверить даже умной автоматике.

Внимательно наблюдая за обстановкой, видя сквозь темный осенний вечер, чувствуя потоки воды, скорость и направление ветра, благодаря сенсорам корабля из Живого Камня, кавторанг мысленно отдавал команды сразу двум канонеркам подруливать. И они прекрасно справлялись. Вторую канонерку еще и контролировал старшина Иванцов. Но, в сложившихся условиях налетевшей бури, Фадеев напрямую приказывал не только своему, но и ведомому кораблю, перестраховываясь. Якимварский залив в плохую погоду был коварен, как и вся Ладога. И кое-где из него торчали камни, угрожавшие пропороть днище даже очень прочным кораблям.

Прошло совсем немного времени, и с главного фарватера Якимварского залива Фадеев свернул ближе к берегу Соролансаари и пошел вдоль него, чтобы потом повернуть налево, в совсем узенький пролив между мысом Салонпяа и островом Папинсаари, возвышающемся поперек залива. Ведь путь их лежал не прямо в Лахденпохью, гавань которой охранялась орудийными батареями, оборудованными прожекторами, а немного южнее, в залив Тутинлахти, где финны не ждали никакой высадки.