Битва за Ленинград 1944. Первый Сталинский удар

29 декабря командующий ГА «Север» получил приказ отправить одну из своих лучших дивизий, 1-ю пехотную, в район ГА «Юг». 18-я армия рассчитывала на эту дивизию как на опору для менее надежных частей, расположенных в районе Ораниенбаумского плацдарма — Ленинграда. Кюхлер было возмутился, но начштаба ОКХ Цейтлер сказал ему, что дивизия ему не понадобится, так как завтра Гитлер сообщит о начале операции «Блау».

30 декабря в ходе дневной конференции в штаб-квартире Гитлера Кюхлер сделал доклад о ходе подготовки линии «Пантера» и времени, которое потребуется на проведение операции «Блау». Кюхлер неосторожно заметил, что накануне командующий 18-й армией Линдеман заявил, что, несмотря на отправку 1-й пд, армия хотела бы остаться на месте. На уточняющий вопрос Гитлера Кюхлер ответил, что позиции армии отлично укреплены, даже чересчур, однако не хватает частей, чтобы занять их полностью. Тогда Гитлер закончил конференцию, не упоминая об операции «Блау».

Кюхлер не осознал полностью произошедшее на конференции до следующего дня, когда получил приказ отправить еще одну дивизию ГА «Юг». В беседе со своим начальником штаба он сообщил, что только пояснил при вопросе о настроении войск — подразделения хотели бы остаться на нынешних позициях при условии наличия необходимых сил[42].

К утру 31 декабря была готова очередная разведсводка о силе советских войск и их намерениях. Согласно сводке подготовка к наступлению велась с ноября и была практически завершена. Ударом навстречу друг другу 42-я и 2-я Ударная армии должны были объединить Ораниенбаумский плацдарм с Ленинградом. Этим ликвидировалась угроза артиллерийских обстрелов Ленинграда, а также создавался исходный плацдарм для ведения наступления в направлении Эстонии. Кроме того, стоило считаться с возможностью атаки в направлении Гатчины. Количество советских дивизий и других частей не изменилось. Изменилась качественная оценка: части, выделенные для удара, были оценены как полностью укомплектованные. Признаков прибытия новых частей и маршевых батальонов не было обнаружено. Разведка на основании направления 2000 человек в район 16-й армии продолжала считать, что части у Ленинграда не получают пополнения. Факт, что Ленинградский фронт мог рассчитывать только на местные ресурсы, подтверждался показаниями пленных. Вывод разведки был однозначен: не только позиционные части испытывают сильный некомплект, но и все резервные не могут рассматриваться как полнокровные[43].

Генерал Линдеман, командующий 18-й армии.

31 декабря Цейтлер сообщил Кинцелю (начштаба ГА «Север»), что Гитлер начал колебаться, после того как Кюхлер сам рассказал о мнении командующего 18-й армией Линдемана. Цейтлер пообещал вернуться к обсуждению вопроса о проведении операции «Блау» через неделю, а также просил ГА «Север» ответственно сообщить: а) способна ли 18-я армия на текущей позиции имеющимися силами отразить сильное наступление; б) то же самое при условии вывода еще одной пехотной дивизии[44].

Очевидно, что, по мнению командования ГА «Север», удержать оборону не представлялось возможным, требовалось проводить операцию «Блау». Вывод дальнейших сил, особенно после удлинения фронта ГА на 30 км в южном направлении, также был невозможен[45].

Нужно отметить, что начальник генштаба был сторонником операции «Блау». Вечером 1 января он имел острые дебаты с Гитлером. Цейтлер отметил, что командование ГА «Север» искусственно создало кризис, аналогичный происходящему в данный момент у ГА «Юг». Гитлер снова пояснил Цейтлеру, что Кюхлер сам высказал желание держаться на нынешней линии. Цейтлер возразил — Кюхлер лишь не хотел отдавать дивизию и не считал возможным удержание фронта. Очевидно, что Гитлер слышал только то, что хотел слышать[46]

.

2 января Верховное командование приказало 18-й армии вывести с фронта еще пехотную дивизию. Для ее замены направлялась с Ораниенбаумского плацдарма БГ «Полицай», которую, в свою очередь, сменяла мотопехотная бригада СС «Недерланд». Линдеман решил отдать 96-ю пд.

Начштаба 18-й армии уведомил III тк СС о подобной замене. Штаб III тк отметил, что бригада СС «Недерланд» в отношении обучения и укомплектованности не может считаться боеспособной. Бригада только проходила обучение. Все это было известно на уровне 18-й армии и выше, тем не менее смену необходимо было совершить[47].

4 января, когда уже третья дивизия выводилась с фронта 18-й армии, Кюхлеру не оставалось ничего другого, как переубедить Линдемана лично. Кюхлер прибыл в штаб 18-й армии. Здесь, согласно словам Земке, с целью сберечь силы ГА «Север» Кюхлеру пришлось чуть ли не умолять Линдемана передумать. Линдеман ответил, что его корпусные, дивизионные командиры, а также командиры подразделений наиболее угрожаемых участков фронта уверены, что смогут сдержать предстоящее наступление. После этого никакие аргументы ГА «Север» не принимались в расчет[48].