Битва за Лукоморье. Книга 2

Та как-то поняла и спустя несколько мгновений мягко опустила упорного врага на крепкую ветку. Садко укрепился, одной рукой перехватился за торчащий рядом сук и лишь потом освободил свою несостоявшуюся убийцу… Будь тут обаянник, то наверняка завел бы песню привычную: мол, нельзя ее убийцей называть! Не по своей воле птицы да звери нападают, а в поисках пропитания либо когда защищаются. Может, у нее гнездо там, на вершине, где птенчики голодные ждут? Или просто приучил ее Товит человечиной питаться?

Качнул головой Садко и, приложив ладонь к глазам, поглядел птице вслед. Та неровно летела над лесом, то ныряя вниз, то будто карабкаясь по воздуху повыше. Выживет, нет ли, до того капитану уже не было дела. Едва гибель отступила, сразу подумалось – как там моя команда? Живы ли? Что за долю им Товит злокозненный уготовил?

Времени терять нельзя! Перебраться через стену, а потом – во дворец! Капитан на пробу качнул макушку дерева раз-другой, откидываясь всем телом назад и наклоняясь вперед. Дерево заскрипело, подалось, задрожало, заходило туда-обратно. И-и-и, раз! И-и-и, два! И-и-и… три!

Садко прыгнул, не раздумывая. Понимал, что у него в запасе лишь одна попытка. Что глупо и смешно будет разбиться, только что смерти избежав. Да только чувствовал он, что удача подхватила его в ладони и несет бережно, ведь не за себя сейчас боялся капитан.

Получилось! Запрыгнул на верх стены, спружинил ловко, уберег колени… но движение остановить уже не смог, замахал руками широко и, громко выругавшись, повалился в сад, как мешок с сеном. Нет. Как куль с золотыми слитками. Так на этом острове сказать правильнее.

Приходя в себя, Садко чуток полежал, вдыхая приятный запах коротко постриженной травы, а потом огляделся и пополз к ближайшим кустам. Нечего тут расхаживать в полный рост, мало ли кто увидит… Ни единому слову Товита новеградец больше не верил, а значит, могут тут и слуги шнырять, и целое войско прятаться.

* * *

Вода в пещере была на удивление чистая, прозрачная, как слеза. Рядом со стенами колебалась сияющая пелена из ночесветок, освещая дорогу. Мель быстро плыл вперед, держась подальше от центра протока, – там и течение сильнее, и света меньше. А если враг встретится, гарпуном легче отбиваться, к стене спиной прижавшись: так и удар сильнее, и не обойдут… Только вот дышать в пресной воде непривычно, но Мель решил до последнего не всплывать на поверхность. Там он чувствовал себя неловким и неповоротливым. А дышать… Что дышать? Он с силой прогнал воду сквозь жабры, один раз и другой. Покрепче прижал руки к телу, чуть замедлил движение, чтобы меньше сил тратить. Скользить вперед да глазеть по сторонам – на это дыхания много не надобно. Но глазеть надо, внимательно, цепко, чтоб своих не подвести.

Отправиться в опасную вылазку Мель вызвался не случайно. Частенько и с горечью думал он, что маловато пользы приносит, особенно здесь, в непривычных жарких краях. Жгучее солнце, давний враг ихтифаев, загоняло несчастного в трюм, не давая помочь, пригодиться… Все же южные моря сильно отличались от тех, к которым привык Мель.

Родился и вырос он в маленьком селении, на острове в Сером заливе, далеко на севере. Все женщины его рода ухаживали за водорослями в теплицах – посадки тянулись стройными рядами вдоль берега, в прохладной неглубокой воде. Длинные темно-зеленые листья солили, сушили, мариновали, варили похлебку с мелкой рыбешкой и крабами. Мужчины же ставили сети и охраняли селение от хищников. Жили тихо, просто и скучно, годами не выбираясь дальше, чем до ярмарки в Поморских землях, продать рыбу, купить крючки и грузила для морского лова. Никто и не думал плавать до горизонта и дальше, а уж чтоб на юг ласты навострить – то и вовсе было немыслимо!

Это люди – странные, упрямые и любопытные – мастерят себе плавучие корабли и шастают на них во все концы света, а ихтифаям родные воды милее, да и посудины скрипучие им без надобности, они их сторонились. На открытой палубе да под солнцем, глядишь, жабры посохнут, лучше уж под водой… Под водой с ихтифаями только морской люд силой и умом помериться может. Но далеко островитяне плавали редко, ведь хорошо знали, сколь опасны темные глубины. Там хозяева – морские цари и их подданный люд. Там их вотчина. И поровну чудовищ и чудес в черной бездне. Пропасть можно. Слишком уж цена велика!