Битва за Мариуполь. Документальный роман от очевидца событий

Дрожащего от холода разведчика укутали в бушлаты и дали горячего чая. А Егор от щедрости душевной и с позволения комбата набулькал герою треть кружки чистого медицинского спирта.

– Водой разведи, а то пищевод попалишь. Мне же с тобой потом возиться и придется…

В принципе, уже довольно ощутимо потеплело, снег почти везде растаял, и весна все увереннее входила в свои законные права после затяжной зимы. Но все же было еще довольно холодно.

* * *

Для переправы опытный «Ветер» подгадал сумерки – время, когда в обычные оптические бинокли мало что толком разглядишь. А вот ночная инфракрасная оптика еще пока не работает. Сначала на другой берег реки перебрались снайпер «Джем» и разведчики с глушителями на автоматах. Они сразу же заняли позиции и приступили к наблюдению за тактической обстановкой.

Следом доставили в разобранном виде тяжеленный пулемет «Утес» и увесистые короба с лентами. Его собрали, поставили на станину и установили на втором этаже недостроенного особняка. Крупнокалиберный пулемет решили использовать только как решающий козырь, если станет совсем уж жарко.

Разведчики заняли позиции в пустующих двухэтажных домах еще сталинской послевоенной постройки и в домах частной застройки через дорогу. Определили секторы стрельбы, выставили наблюдателей.

Егор с удовольствием растянулся на каком-то матрасе и ослабил ремни бронежилета. Спина болела оттого, что кроме медикаментов, увеличенного боекомплекта к автомату и гранат для «подствольника» пришлось тянуть тяжеленные ленты патронов 12,7 миллиметра к «Утесу» и еще две «Мухи» в придачу.

Рядом над чем-то «колдовал» один из разведчиков с позывным «Инженер». Егор заинтересовался и, придерживая автомат, подполз посмотреть.

– Над чем трудишься?

– «Сюрпризы» для «укропов» готовлю, – пояснил разведчик.

Перед ним лежали несколько ручных гранат РГ-42 еще времен Великой Отечественной войны. Они были похожи на банки со сгущенкой, за что и получили у солдат такое название. На складах военного резерва таких устаревших гранат было просто до хрена, вот и выдавали их без счета. Правда, гранаты имели внутри солидный запас взрывчатки, побольше, чем у знаменитой «лимонки».

«Инженер» матерчатой черной изолентой приматывал к гранате увесистые гайки, нарезанные кусачками гвозди, найденные осколки от разорвавшихся боеприпасов. Таким образом смертоносность гранаты повышалась в разы. Затем он выкрутил гранатные запалы, аккуратно плоскогубцами раскрутил их на две части.

– Гранатный запал состоит из верхней механической и нижней огневой части, – рассказал разведчик.

Он вытащил чеку с кольцом, сухо щелкнул вхолостую ударник. «Инженер» снова взвел его и зафиксировал через отверстия большой булавкой. Потом снова соединил обе части запала.

– Теперь хрен кто такую растяжку снимет!

– А крепить ты ее чем будешь, скотчем или изолентой? – поинтересовался Егор.

– Зачем? Есть удобные пластиковые строительные стяжки, – пояснил «Инженер».

В общем, Егор в очередной раз убедился, что в армии позывные дают людям весьма метко.

Командир противотанкового взвода «Кот» занимался ровно тем же самым: обматывал кумулятивный выстрел гранатомета РПГ-7 синей изолентой с кусками арматуры и другим металлическим мусором, превращая его в осколочно-фугасный.

Как знал Егор, командир гранатометчиков был бывшим арестантом. Как-то еще под Волновахой пришлось оказывать ему помощь. Когда «Кот» снял футболку, взорам медиков предстали собор с куполами, распятие и татуировка кота.

Да и среди бойцов противотанкового взвода, вооруженных только гранатометами РПГ-7, «сидельцев» было подавляющее большинство. Для них и так жизнь – копейка, а противостояние с танком и вообще обесценивало ее до ломаного гроша. Кстати, сослуживцы пояснили насчет татуировки кота, давшей их командиру позывной. Оказывается, это аббревиатура, и означает она «коренной обитатель тюрьмы».

– Я за свое сполна расплатился… Теперь пусть заплатят эти бандеровские мрази! – негромко, но весьма веско сказал как-то «Кот».

Кстати, в противотанковом взводе гранатометчиков «Кот» поддерживал образцовую жесткую дисциплину. Его слово имело силу закона и решения последней инстанции. Как и высшая мера наказания, обжалованию его слово не подлежало.

* * *

Около полуночи громыхнули подряд два взрыва. Разведчики сразу же приготовились к бою, выразительно лязгнули затворы автоматов и пулеметов.

– О, мои «сюрпризы» сработали! – обрадовался «Инженер».

Взрывы гранат РГ-42 с дополнительной шрапнельной «начинкой» оказались поистине ужасными для противника. Примотанные изолентой рубленные гвозди, гайки и прочий металлический хлам рвали в клочья тела неонацистов, оставляя страшные рваные раны. Например, ноги нацистам не отрывало, но вот «нафаршировать» бедро рубленными гвоздями или переломать голень увесистыми болтами и гайками можно было легко. Заражение, потеря крови и чудовищный шок прилагались.

– Разведгруппа «укропов» подорвалась на «растяжках», уносят убитых и раненых. Подъехал грузовик с минометом. Наблюдаю, как выкатывают «Василек» на огневую позицию, – доложил снайпер «Джем».