Битва за Норд-Ост

Решение о штурме ДК в оперативном штабе было принято с самого начала событий. Учитывая печальный опыт Буденновска и невыполнимые условия Бараева, требующего в обмен на жизнь и свободу заложников вывести войска из Чечни, решение о силовой акции было верным. Еще одним обстоятельством, склонившим чашу весов в пользу штурма, стало, как не странно, само захваченное здание Дворца культуры.

В архитектурном плане здание ДК представляет собой огромный куб с прилегающей к нему галереей, ведущей в куб меньших размеров, где располагается Институт человека. Первый этаж ДК — это застекленный холл. Одна из стен здания, та, что обращена в сторону Дубровского проспекта, глухая и не имеет даже окон. Входы в ДК с трех сторон: главный входе 1-й Дубровской улицы, боковой — в библиотеку и кружки, — выходящий на улицу Мельникова, и несколько служебных входов с узкой улочки между ДК и забором, ограждающим территорию железобетонного завода.

С первых же часов захвата заложников стало ясно, что террористы могут контролировать только фасад ДК и центральный вход. Периметр вокруг здания видеть они не могли, поскольку предпочитали не подходить к огромным, в человеческий рост, окнам первого этажа, из-за опасения попасть под огонь снайперов, засевших на крышах домов, окружавших театр.

Поэтому уже в 11 вечера бойцы спецназа ФСБ из групп «Альфа» и «Вымпел» сумели беспрепятственно и скрытно подойти к глухой и боковым стенам внушительного квадратного здания. Несколько позже спецназовцам удалось проникнуть через боковые двери и окна в подсобные помещения первого этажа, которые террористы также не контролировали. При захвате здания, поколотив и подергав закрытые двери в гримерки, костюмерные, буфетные и технические подсобки, бандиты, видимо, решили, что закрытые комнаты опасности для них не представляют и оставили помещения без присмотра. Спецназовцы, пробравшиеся внутрь здания, успели не только закрепиться на позициях, разобраться с планом ДК, системой его вентиляции, но и подтащить баллоны с газом.

Тем не менее начальник оперативного штаба заместитель директора ФСБ Владимир Проничев медлил с приказом о штурме. Следовало все просчитать, взвесить, оценить обстановку, прежде чем принимать непростое решение. Тем более, что с самого верха Проничеву предложили хорошо подготовить предстоящую операцию. Поэтому в первую ночь захвата команда на штурм отдана не была.

Ранним утром 24 октября бойцы спецназа ФСБ, находящиеся вне здания Дворца культуры, получили приказ выдвинуться на новый объект. На автобусах спецназовцев доставили в другой район Москвы, к Дому культуры «Меридиан», планировка которого на 90 процентов совпадала с захваченным террористами ДК. Более суток бойцы «Альфы» и «Вымпела» изучали расположение помещений, окон, входов и подземных коммуникаций «Меридиана». Десятки раз на объекте отрабатывались возможные пути и способы штурма.

В свою очередь руководство оперативного штаба пыталось установить схему размещения в захваченном здании заложников и террористов, места минирования здания и зрительного зала. Насколько известно, при этом использовались как технические средства (сотрудники спецслужб работали в коммуникациях вокруг и под Дворцом культуры), так и наблюдения заходивших туда для переговоров людей. Много полезного сумели рассказать депутат Иосиф Кобзон, руководитель отделения неотложной хирургии и травматологии научного центра здоровья детей РАН Леонид Рошаль, представители Красного Креста. Однако особо ценную помощь штабу, как выяснилось, оказал сотрудник центрального аппарата ФСБ, оказавшийся в числе заложников. По телефону он профессионально сумел обрисовать ситуацию.

И, кроме того, спецслужбы стали подозревать, что вопли террористов о своей готовности к смерти, есть не более чем блеф. «Дэшэвые панты», — как выразился бы по этому поводу сам Бараев, имей он такую возможность. Например, журнал «Коммерсантъ-Власть», прокомментировал поведение террористов следующими словами:

«Театр Бараев захватил не для того, чтобы стать шахидом, а заодно унести с собой в могилу как можно больше “неверных” — это он мог сделать уже двадцать раз, — а для того, чтобы привлечь внимание общественности к необходимости переговоров с Масхадовым и, конечно, к своей собственной персоне. О том, что Бараев и его женщины надеются еще пожить на этом свете, говорили и косвенные факты. К примеру, когда Бараев с компанией показался по телевизору, один из отставных чекистов, выступавший экспертом “Власти”, сразу обратил внимание на то, что женщины-камикадзе слишком вольно обращаются с бомбами, прикрепленными к их животу. Демонстративно поигрывают проводками перед камерой, смыкая и размыкая их, накручивая на палец. “С СВУ, стоящим на боевом взводе, так не обращаются, — объяснил чекист. — Ведь малейшее касание проводов, по которым пропущен ток, приведет к замыканию цепи и взрыву. Поэтому, скорее всего, бомбы у боевиков снаряжены не полностью. То есть, к примеру, отсутствует батарейка или взрыватель не вставлен”»[140].