Битва за Рим (Венец из трав)

Консулами стали Гай Папий Мутил от самнитов и Квинт Поппедий Силон от марсов. Преторами были выбраны Герий Асиний от марруцинов, Публий Веттий Скатон от марсов, Публий Презентей от пелигнов, Гай Видацилий от пиценов, Марий Игнаций от самнитов, Тит Лафрений от вестинов, Тит Геренний от пиценов, Гай Понтидий от френтанов, Луций Афраний от венусинов и Марк Лампоний от луканов.

Военный совет, заседавший в небольшой палате собраний Корфиния-Италики, также немедленно принялся за дело.

— Мы должны склонить на нашу сторону этрусков и умбров, — сказал Мутил. — Пока они не присоединятся к нам, мы не сможем изолировать Рим с севера. А если мы не отрежем его от севера, он будет по-прежнему пользоваться ресурсами Италийской Галлии.

— Этруски и умбры — странные люди, — отозвался марс Скатон. — Сами они никогда не считали себя италиками, вроде нас с вами. Глупцы! Ведь с точки зрения римлян они — именно италики, и ничто иное.

— Они выступали с протестами против ager publicus — притязаний Рима на их земли, — подал голос Герий Асиний. — Значит ли это, что они наверняка присоединятся к нам?

— Я думаю, нет, — фыркнул Силон. — Из всех италийских народов этруски наиболее тесно связаны с Римом, а умбры слепо подражают им. Кого из них, к примеру, мы знаем по имени? Никого! Вся беда в том, что Апеннины всегда отделяли их от нас с востока, на севере у них Италийская Галлия, а Рим и Лаций граничат с ними на юге. Они шлют свою сосновую древесину и свиней именно в Рим, а не другим италийским народам.

— Ну, сосны — это я понимаю, но свиней у нас и своих хватает, — заметил пицен Видацилий.

— Свинья свинье рознь, Гай Видацилий! — ухмыльнулся Силон. — Одни свиньи хрюкают, а другие делают превосходные кольчуги.

— Пизы и Популоний! — догадался Видацилий. — Я понял.

— Ну хорошо, Этрурию и Умбрию оставим на будущее, — сказал Марий Игнаций. — А пока предлагаю направить наиболее красноречивых из пятисот членов нашего совета на встречу с их предводителями, в то время как мы займемся вопросами, более соответствующими нашей задаче, — войной. Как мы ее начнем, эту войну?

— Что скажешь ты, Квинт Поппедий? — спросил Мутил.

— Мы призовем наших воинов к оружию. Но пока будет идти мобилизация, советую усыпить бдительность Рима, послав в Римский Сенат депутацию с новой просьбой о предоставлении нам гражданства.

Марий Игнаций фыркнул:

— Пусть используют свое гражданство, как грек мальчика.

— Ну конечно, — охотно согласился Силон. — Однако нет нужды раньше времени давать им знать об этом. Чуть позже мы вдолбим римлянам эту идею с помощью наших армий. Мы, разумеется, готовы, но мобилизация займет около месяца. Я знаю точно: почти все в Риме воображают, будто нам потребуются годы, чтобы выступить. Зачем разочаровывать этих бедняг? Очередная наша депутация должна уверить их в том, что они совершенно правы.

— Я согласен с тобой, Квинт Поппедий, — сказал Мутил.

— Хорошо. Тогда предлагаю отобрать из наших пятисот членов совета вторую депутацию, которая отправится в Рим под руководством одного из членов военного совета.

— В одном я убежден, — заметил Видацилий. — Если мы намерены выиграть войну, то сделать это следует быстро. Нужно нанести римлянам удар сильно, быстро — и отовсюду, со всех сторон. У нас прекрасно обученные войска, мы хорошо снабжены всем необходимым. У нас превосходные центурионы. — Он помолчал, глядя на всех несколько мрачно. — Но нет ни одного полководца.

— Не согласен! — резко возразил Силон. — Если ты хочешь сказать, что у нас нет под рукой своего Гая Мария, то ты прав. Но Гай Марий уже стар, а кто еще, кроме него, имеется у римлян? Квинт Лутаций Катул Цезарь, который болтает, будто именно он разбил кимбров в Италийской Галлии, когда все знают, что это сделал Гай Марий? У них есть Тит Дидий — но он не Марий. Более важно то, что у них имеются его легионы в Капуанском лагере. Четыре легиона — сплошь ветераны. Лучшие их боевые полководцы Сентий и Бруттий Сурра сейчас в Македонии, но никого из них римляне не решатся перебросить сюда, поскольку там они слишком заняты.

— Когда великий Рим обнаружит, что его побеждают какие-то италики, он бросит все свои провинции и поднимет на войну массу народа. Вот почему мы должны выиграть эту войну очень быстро! — горько усмехнулся Мутил.