Битва за рубль. Национальная валюта и суверенитет России

Можно ли кризис назвать долговым? Вопрос спорный. Большинство экспертов полагает, что нет, нельзя. Они полагают, что наши банки и нефинансовые компании способны погашать номинированные в иностранной валюте внешние долговые обязательства по кредитам и займам. Все рассчитывают, что, в крайнем случае, государство за счет валютных резервов (Фонд национального благосостояния и Резервный фонд) придет на помощь крупнейшим банкам и компаниям (как это было в 2008–2009 гг., когда на такую помощь было выделено в общей сложности около 200 млрд. долл. из Стабилизационного фонда). Может быть, в ближайшие месяцы особых проблем с погашениями внешних долгов, действительно, не будет. Но уже в следующем, 2016 году такие проблемы могут стать реальными. Кроме того, часть юридических лиц РФ, работающих на внутреннем рынке и получающих выручку в рублях, взяли в свое время в российских банках валютные кредиты. Такая категория должников сейчас находится в отчаянном положении.

В предлагаемой книге я не собираюсь входить в детали разрастающегося кризиса. Основное внимание уделяется следующим вопросам: каковы причины кризиса? Какие меры наши власти принимают для борьбы с кризисом? Насколько эти меры эффективны? Какие альтернативные (или дополнительные) меры необходимо принять для того, что эффективно «купировать» кризис? Что следует сделать для того, чтобы подобные кризисы не повторялись?

Коснусь во введении лишь вопроса причин кризиса. Большинство экспертов и журналистов на первое место ставят такую причину, как падение цен на «черное золото». Действительно, поступления от экспорта нефти формируют существенную часть бюджета Российской Федерации, влияют на состояние платежного баланса страны, вносят значительный вклад в прирост ВВП. Но я не могу согласиться с тем, что указанная причина может рассматриваться в качестве главной, в лучшем случае ее можно назвать сопутствующей. Ведь признаки кризиса обозначились еще в конце 2013 – начале 2014 гг., когда цены на нефть марки Brent находились на уровне близком к 110 долл. за баррель. На этом уровне они были еще в середине прошлого года. Снижение цен началось лишь осенью. Психологическую планку в 70 долл. цена пробила лишь 28 ноября. Примечательно, что справочные цены, которыми пользуются эксперты в своих оценках и рассуждениях, – цены трехмесячных контрактов, а не цены сделок «спот». Следовательно, снижение цен на «черное золото» могло реально отразиться на финансовых потоках и платежном балансе лишь в начале 2015 года. Так что причины не в нефти.

Называют такие причины, как дополнительные издержки России, связанные с событиями на Украине и вокруг Украины. Потери от сворачивания торговли и производственно-кооперационных связей с Украиной. Дополнительные затраты, связанные с необходимостью включения Крыма в состав Российской Федерации. Расходы на гуманитарную помощь Новороссии и т. п. Да, эти издержки, к сожалению, неизбежны, но их влияние может стать ощутимым только в 2015 году. Вряд ли они могли спровоцировать «черный понедельник» и «черный вторник».

Гораздо более ощутимым в 2014 году было влияние на российскую экономику экономических санкций Запада. Фактически это также издержки, связанные с событиями на Украине. Хотя Украина тут лишь «постольку поскольку». Украина – лишь формальное обоснование болезненной реакции Запада на попытку России проводить независимую внешнюю и внутреннюю политику. Вместо Украины могло бы любое другое формальное обоснование и оправдание экономических санкций. Оценок ущерба от санкций уже имеется немало. Даже бывший министр финансов А. Кудрин решил себя попробовать на поприще оценок. Эти оценки он решил сделать для того, чтобы показать всю тяжесть санкций и для того, чтобы призвать нашу власть пойти на «мировую» с Западом. В начале октября озвучил оценку ущерба от экономических санкций в 1 триллион рублей в виде неполученной российской экономикой продукции и 350 млрд. руб. в виде неполученных поступлений в бюджет России. При существовавшем на тот момент времени курсе рубля (около 40 руб. за доллар) получается соответственно 25 млрд. и 8,5 млрд. долл. Делались и другие оценки, которые отличались от оценки бывшего министра финансов. Как в большую, так и меньшую стороны. Диапазон оценок – от 0,5 до 2,0 % ВВП России.

Надо понимать, что речь идет не просто об экономических санкциях, а о цивилизационном противостоянии Запада и России. Это противостояние можно назвать войной, которая пока, слава Богу, является «холодной». А для войны потери даже 2 % ВВП не следует рассматривать как критические. Война есть война.