Битва жизни (пер. Кронеберг)

Снитчей отеръ лобъ, вспотвшій и озабоченный.

— А что вы думаете, сказалъ Краггсъ: — на счетъ….

— Тс! прервалъ его осторожный товарищъ, глядя прямо впередъ. — Я понимаю. Не называйте никого по имени и не показывайте виду, что мы говоримъ о секретахъ. Не знаю, право, что тутъ думать, и сказать вамъ правду, такъ по мн теперь все равно. Слава Богу, что такъ. Я думаю, самолюбіе обмануло его. Можетъ быть, миссъ пококетничала немножко, — обстоятельства наводятъ на эту мысль. Альфредъ ещё не пріхалъ?

— Нтъ еще, отвчалъ Краггсъ. — Его ждутъ каждую минуту.

— Хорошо. — Снитчей опять отеръ лобъ. — Слава Богу, что все это такъ кончилось. Я еще никогда не былъ такъ растревоженъ, съ тхъ поръ, какъ мы съ вами занимаемся вмст. Зато теперь, мистеръ Краггсъ, я намренъ провести вечерокъ въ свое удовольствіе.

Мистриссъ Краггсъ и мистриссъ Снитчей подошли въ то самое время, какъ онъ высказалъ это намреніе. Райская птица была въ страшномъ волненіи, и колокольчики звонили очень громко.

— Вс только объ этомъ и толкуютъ, мистеръ Снитчей, сказала жена его. — Надюсь, контора очень довольна?

— Чмъ, душа моя? спросилъ Снитчей.

— Тмъ, что выставили беззащитную женщину на общее посмяніе, возразила жена. — Это совершенно въ дух конторы, да.

— Право, прибавила мистриссъ Краггсъ: — я такъ давно привыкла соединять въ ум контору со всмъ, что противно домашней жизни, что рада узнать въ немъ открытаго врага моего покоя. По крайней мр, въ этомъ призваніи есть что-то благородное.

— Душа моя, возразилъ Краггсъ: — твои доброе мнніе неоцненно, только я никогда не признавался, что контора врагъ вашего покоя.

— Нтъ, отвчала жена, затрезвонившій въ колокольчики: — конечно, нтъ. Вы были бы недостойны конторы, если бы у васъ достало на это прямодушія.

— А что касается до отлучки моей сегодня ввечеру, сказалъ Снитчей, подавая жен руку:- такъ я увренъ, что потеря съ моей стороны; мистеръ Краггсъ знаетъ….

Мистриссъ Снитчей прервала объясненіе, утащивши мужа въ другой конецъ; тамъ она просила его «посмотрть на этого человка, оказать ей милость, посмотрть на него».

— На какого человка, душа моя? спросилъ Снитчей.

— На вашего избраннаго, на товарища вашей жизни; я вамъ не товарищъ, мистеръ Снитчей.

— Ты ошибаешься, душа моя, сказалъ Снитчей. — Нтъ, нтъ, я вамъ не товарищъ, возразила мистриссъ Снитчей съ торжественною улыбкою. — Я знаю свое мсто. Взгляните на вашего товарища, мистеръ Снитчей, на вашего оракула, на хранителя вашихъ тайнъ, на вашу довренную особу, — словомъ, на другого себя.

Привычка соединять въ понятіи себя съ Краггсомъ заставила Снитчея взглянуть въ ту сторону, гд стоялъ его товарищъ. — Если вы можете смотрть ему сегодня въ глаза, сказала мистриссъ Снитчей — и не видите, что вы обмануты, что вы жертва его козней, что вы пресмыкаетесь предъ его волею, по какому-то неизъяснимому обаянію, отъ котораго не могутъ остеречь васъ мои слова, — такъ я могу сказать только одно: вы мн жалки!

Мистриссъ Краггсъ, между тмъ, ораторствовала противъ Снитчея.

— Возможно ли, говорила она Краггсу:- чтобы вы были до такой степени ослплены на счотъ вашихъ Снитчеевъ и не понимали своего положенія? Не вздумаете ли вы утверждать, что видли, какъ ваши Снитчеи вошли въ комнату и не замтили въ нихъ, въ туже минуту, ясно, какъ день, скрытность, злоумышленіе и измну? Не вздумаете ли вы отрицать, что когда онъ отиралъ лобъ и изкоса поглядывалъ во вс стороны, на совсти вашего безцннаго Снитчея (если у него есть совсть) было что-то такое, что боится свта? Кто, кром вашего Снитчея, прокрался бы на праздникъ, какъ ночной воръ. (Замтимъ мимоходомъ, что это замчаніе не совсмъ ладило съ фактомъ: Снитчей вошелъ очень просто и явно, въ открытую дверь.) Не станете ли вы завтра въ полдень (тогда было около полуночи) утверждать, что ваши Снитчеи могутъ быть оправданы во всхъ отношеніяхъ, наперекоръ всмъ фактамъ, разсудку и опыту?

Ни Снитчей, ни Краггсъ не покусились попробовать остановитъ этотъ потокъ краснорчія, но удовольствовались мирно плыть на теченіемъ, пока волны не улягутся сами собою, что и случилось почти во одно время съ общимъ движеніемъ передъ началомъ контраданса. Мистеръ Снитчей ангажировалъ мистриссъ Краггсъ, а Краггсъ ловко подошелъ попросить мистриссъ Снитчей. Посл нсколькихъ фразъ, какъ напр. «отъ-чего вы не попросите кого нибудь другого?» или: «вы врно будете рады, если я откажусь,» или: «удивляюсь, какъ вы можете танцовать вн конторы» (на этотъ разъ это было сказано въ шутку), — об леди согласились и стали на свои мста.

У нихъ уже давно было такъ заведено; за обдомъ и за ужиномъ они длились попарно: они были задушевные друзья и жили совершенно на пріятельской ног. Об леди сознавались, можетъ быть, втайн, что лукавство Краггса и двуличность Снитчея существуютъ только въ ихъ воображеніи; и можетъ быть, он нарочно изобрли для себя это средство хотъ какъ нибудь вмшиваться въ дла мужей. Врно то, что каждая изъ нихъ исполнила свое призваніе ревностно и неусыпно, не хуже своего мужа, и была уврена въ тонъ, что «Компанія» не можетъ пріобрсти успха и уваженія безъ ея похвальныхъ усилій.